Оригинальная теория права была сформулирована российским и польским ученым Львом Иосифовичем Петражицким (1867-1931. Его идеи изложены в «Теории права и государства в связи с теорией нравственности» .
В центре теории права Петражицкого – явления человеческой психики. Право предстает как индивидуальные эмоции особого рода . Правовые эмоции в отличие от других императивно возлагают на субъектов правоотношений права и обязанности. Моральные императивные эмоции (образующие в целом систему нравственности ) возлагают на субъектов лишь обязанности, и этим они отличаются от правовых эмоций («императивно-атрибутивных»).
Суть правовых норм : они, «устанавливая обязанности для одних, закрепляют эти обязанности за другими, дают им права, притязания, так что по этим нормам то, к чему обязаны одни, причитается… другим как нечто им должное… за ними закрепленное». В этом плане право составляет лишь совокупность переживаний описанного рода.
Наряду с чувством долга, прививаемым моралью, право воспитывает в людях чувство правомочия , оно активнее в своей реализации в жизнь.
Право , исходящее от государства или им санкционированное, Петражицкий именовал «официальным» , обладающим дополнительными признаками (прежде всего обеспеченность всей силой государственного принуждения), но не отличающимся по эмоциональной сути от иных правовых формообразований. Петражицкий придавал правовой характер самым разнообразным формообразованиям «неофициального» права традиционно не причисляемым к разряду юридических: от правил азартных игр до «воровского закона».
Одна из наиболее ценных идей Петражицкого - выделение интуитивного (автономного) ипозитивного (гетерономного) права . Подчеркивал интуитивную природу значительного массива правовых предписаний, уделял разработке проблематики интуитивного права значительное внимание: «Аксиомы интуитивного права» (например, незыблемость жизни и собственности другого лица) – «основа всякого правопорядка».
Неисполнение должного наносит ущерб, рассматривается субъектами как вредоносное (наносящее практический вред не только управомоченному субъекту, но и обществу в целом), поэтому управомоченный субъект требует от обязанного соблюсти предписание правовой нормы, если не добровольно, то под страхом наказания (первоначально только общественного, позже в отношении официального и некоторых видов неофициального права – еще и поддерживаемого государством). Получается, что не государство порождает право, а развитие правовых норм приводит к необходимости политогенеза.
Основным источником права у Л.И. Петражицкого оказывается правосознание субъектов, этот тезис в первые послереволюционные годы нашел практическое применение в первых декретах о суде, называвших источником социалистического права «революционное правосознание» судей.
Развил идеи Л.И. Петражицкого его последователь Питирим Александрович Сорокин. Мысль о первичности права он выразил так: «Без права нет государства, а не наоборот».
38. Духовные и национальные основы государства и права в учении и.А. Ильина.
Иван Александрович Ильин (1883–1954), юрист по образованию, приложил значительные усилия к прояснению взаимоотношений религиозной и правовой философии, истолкованию их в либерально-консервативном духе. Среди работ этого направления выделяются "Понятие права и силы: опыт методологического анализа" (1910), "Учение о правосознании" (1919), "Основные задачи правоведения в России" (1921), "О сопротивлении злу силою" (1925), "Пути духовного обновления" (1937), "О монархии и республике" (незавершен), "Наши задачи" (сборник в 2 т. 1956).
После высылки из России в 1922 г. Ильину довелось участвовать в работе Религиозно-философской академии и Русского научного института в Берлине (1923–1934). При нацистском режиме его очередной раз отстранили от преподавания и запретили устные выступления. Он вынужден был эмигрировать в Швейцарию.
Исторический опыт человечества, писал Ильин, показывает, что авторитет положительного права и создающей его власти покоится не только на общественном договоре ("на общественном сговоре"), не только на признанных полномочиях законодателя, не только на "внушительном воздействии приказа и угрозы", но "прежде всего" на духовной правоте, или, что то же самое, на "содержательной верности издаваемых повелений и норм". В отличие от всякой физической силы государственная власть есть волевая сила. Это означает, что способ ее действия есть по самой своей внутренней природе генетический, и притом духовный. Физическая сила, понимаемая в данном случае как способность к вещественно телесному воздействию на человека, по сути дела, необходима государственной власти, однако она отнюдь не составляет основного способа действования, присущего государству.
Власть есть сила воли, которая измеряется не только интенсивностью и активностью внутреннего волевого напряжения властителя, но и авторитетной непреложностью его внешних проявлений. "Назначение власти в том, чтобы создавать в душах людей настроение определенности, завершенности, импульсивности и исполнительности. Властвующий должен не только хотеть и решать, но и других систематически приводить к согласному хотению и решению..." Властвование похоже на тонкий, художественно складывающийся процесс общения более могущественной воли с более слабой волей. Этот процесс создает незримую атмосферу тяготения периферии к центру, многих разрозненных воль к единой, организованной, ведущей воле.
Создание такой атмосферы есть дело особого искусства, требующего не только интенсивного волевого бытия, но также – и это следует считать важным основополагающим элементом всей конструкции Ильина – "душевно-духовной прозорливости, подлинного восприятия бессознательной жизни других и умения ее воспитывать". Вот почему государственная власть только тогда в состоянии "соблюдать свою истинную духовную природу... если только она остается верна своей цели, своим путям и средствам, она получает свое священное назначение только на этой последней, нравственной и религиозной глубине".
Таково исходное толкование Ильиным природы и общего назначения власти в его социальном, психологическом и духовно-религиозном аспектах. Далее эта общая мысль конкретизируется у него через посредство идеальных требований к надлежащей организации власти в государстве, которые Ильин в привычной для него дидактической манере именует аксиомами власти. Согласно этим аксиомам, государственная власть должна принадлежать и применяться только на основе правового полномочия; она должна быть единой в пределах каждого политического союза ("как один Дух и его правота"); она должна осуществляться лучшими людьми, удовлетворяющими этическому и политическому цензу; политические программы могут включать в себя только такие меры, которые преследуют общий интерес. Эти меры должны быть внеклассовыми и даже сверхклассовыми, равным образом избегая включения частного, личного интереса; программа власти может включать в себя только осуществимые меры и формы (иначе это будет химерической и утопической затеей); государственная власть принципиально связана с распределяющей справедливостью, но она имеет право и обязанность отступать от нее тогда и только тогда, когда этого требует "поддержание национально-духовного бытия народа".
Ильин поясняет, что сама справедливость в ее правовом воплощении не сводится лишь к равенству фактическому (с его "слепотой к человеческим различиям"); она состоит в "беспристрастном, предметном учете, признании и отражении каждого индивидуального субъекта во всех его существенных свойствах и основательных притязаниях". Однако для претворения подобной "распределяющей" справедливости необходимо, чтобы сам индивид (как, впрочем, и народ, нация) обладал чувством достоинства. "Чувство собственного достоинства есть необходимое и подлинное проявление духовной жизни; оно есть знак того духовного самоуважения, без которого немыслимы ни борьба за право, ни политическое самоопределение, ни национальная независимость. Гражданин, лишенный этого чувства, – политически недееспособен; народ, не движимый им, – обречен на тяжкие исторические унижения. Эти же свойства необходимы и государству, и отдельным его формированиям, например армии".
Определенную роль в воспитании чувства достоинства выполняет частная собственность. "Человеку необходимо вкладывать свою жизнь в жизнь вещей – это неизбежно от природы и драгоценно в духовном отношении". Поэтому частная собственность есть естественное право человека, которое и должно защищаться законами, правопорядком и государственной властью. Важно не то, чтобы не было имущественного неравенства, а то, чтобы в стране не было хозяйственно беспочвенных, бесцельных, безработных, бесперспективных людей. "Существенно не владение человека, а его сердце и воля. Только сильный и духовно воспитанный сумеет верно разрешить проблему частной собственности и создаст на ее основании цветущее и социальное хозяйство".
Частная собственность дает чувство уверенности, доверия к людям, к вещам и земле; она научает творчески любить труд и землю, свой очаг и родину; она закрепляет оседлость, без которой невозможна культура, единит семью, вовлекая ее в заботы о собственности, она питает и направляет государственный инстинкт человека; "она раскрывает ему художественную глубину хозяйственного процесса и научает его религиозному принятию природы и мира...". Таким образом, "частная собственность пробуждает и воспитывает в человеке правосознание, научая его строго различать "мое" и "твое", приучая его к правовой взаимности и к уважению чувства полномочий, взращивая в нем верное чувство гражданского порядка и гражданской самостоятельности, верный подход к политической свободе...".
По мнению Ильина, правовое государство в отличие от тоталитарного – этого исторического и политического факта XX в. – основывается всецело на признании человеческой личности – духовной, свободной, правомочной, управляющей собою в душе и в делах, т. е. оно покоится на лояльном правосознании. Тоталитарный режим, напротив, покоится на террористическом внушении. Сама сущность тоталитаризма состоит не столько в особой форме государственного устройства (демократической, республиканской или авторитарной), сколько в объеме управления: этот объем становится всеохватывающим. Режим держится не законами, а партийными указами, распоряжениями, инструкциями. При этом государственные органы, поскольку с виду они еще действуют, слагают из себя только показную оболочку партийной диктатуры. "Граждане" в таком сообществе только субъекты обязанностей и объекты распоряжений. Правосознание здесь заменено психическими механизмами – голода, страха, мучений и унижений. Поэтому тоталитарный режим не есть ни правовой, ни государственный режим. Если все же говорить о форме этой организации, хотя и не правовой и противоречивой, то это, по оценке Ильина, есть рабовладельческая диктатура невиданного размера и всепроникающего захвата.
Заслуживает упоминания позиция философа в вопросе о достоинствах и несовершенствах двух основных форм устройства власти в государстве – монархии и республики. В основе его оценки – мера их содействия росту духовности и свободного правосознания. Дело в том, что правопорядок складывается в обществе лишь тогда, когда "каждого из нас признают главным, самоуправляющимся духовным центром, личностью, которая имеет свободное правосознание и призвана беречь, воспитывать и укреплять в себе это правосознание и эту свободу". Идеальная форма для России, по мнению Ильина, – единовластие, монархия. "История как бы вслух произнесла некий закон: в России возможны или единовластие или хаос; к республиканскому строю Россия неспособна. И еще точнее: бытие России требует единовластия – или религиозного и национально укрепленного, единовластия чести, верности и служения, т. е. монархии; или же единовластия безбожного, бессовестного, бесчестного и притом антинационального и интернационального, т. е. тирании" (О монархии и республике).
Кризисное состояние российского правоведения в наши дни достаточно очевидно. Перед российским обществом стоит задача переосмысления политико-правовых идей и ценностей в силу освобождения школы права от марксисткой догматики. Перед современным правоведением стоит сложная и многомерная задача поиска решений и концепций правопонимания, которые могли бы стать альтернативой с учетом реалий современного общества. Российское общество в наши дни стоит перед фактом необходимости поиска (или создания) центра, вокруг которого могла бы произойти концентрация новых ценностей и идеалов. С включением России в мировое общество для личности стало характерным ориентация на ценности потребительского характера, возникло довольно таки, сильное социальное расслоение вследствие чего думается, что в социуме необходимо усилить восприятие права, как ценности, и именно последнее должно является неоспоримым условием существования права. Если рассматривать правопонимание с точки зрения юридической науки то: «...правопониманием называется научная категория, отражающая процесс и результат целенаправленной мыслительной деятельности человека, включающей в себя познание права, его восприятие (оценку) и отношение к нему, как целостному социальному явлению» .
В обществе возникает необходимость определения духовных начал, на которые сегодня должен опираться в ходе правотворчества законодатель. Проблема, каким должно быть право можно сказать в своей основе должна содержать не только чисто научные прерогативы, но так же необходимо ее рассматривать, как философскую проблему, обращаясь при этом к опыту построения правовых концепций, которые были сформулированы в дореволюционной отечественной науке. Феномен права является очень сложным. Если рассматривать право с позиций скажем так «заземленных» на суждение о праве, как компоненте, основанном на государственной воли с элементами принудительного характера, то по нашему мнению, такое представление о праве будет плоским и не сможет охватить всей многомерности данного явления. Точка зрения на правопонимание скорее должна основываться на том определении права, с которым мы согласимся. Вот взгляд на право русского философа Н.Н. Алексеева: «Если наше знание не есть замкнутый круг... проблема конечного определения (права-И.Л.) неразрешима, так как ведет в бесконечность, или же мы наталкиваемся на некоторую последнюю данность, которую уже нужно принять как неопределимую, которую нужно просто утвердить или описать...» .Хотелось бы задаться вопросом, а что же право делает правом?
Известно, что до образования государства право воплощалось в обычаях и имело религиозную основу. В древнейшие времена одной из форм закрепления знаний об обществе, о природных явлениях являлась мифология. С появлением государства, право стало служить средством выражения норм поведения в обществе с целью создания «общественного равновесия». По Б.А. Кистяковскому «...право призвано через поведение субъектов регулировать общественные отношения и если оно не выполняет этой своей функции, то, очевидно, не может быть признано за право» .
Заметим, что норма, как таковая хотя и выражающая государственную волю выполнять регулятивную функцию не может, она для этого должна стать... нормативным фактом . Известно, что создателем психологической теории права являлся Л. И. Петражицкий. В основе его теории лежало представление о том, что в социальной среде имеют место лишь психические процессы. Соответственно право, если его рассматривать с данных позиций представляет собой совокупность психологических элементов, которые всецело обуславливаются психикой индивида. В тоже самое время автор характеризует «... право как отношение, которым наш долг закреплен за другим субъектом. Закрепленный долг - это нечто должное. Должное рассматривается, как добро, присущее субъекту» . Этические эмоции философ делил на моральные и правовые. Мораль он характеризует с отрицательной стороны. Как долг, который не заключает в себе связности по отношению к другим. «... В правовой эмоции обязанность и правомочие неразрывно связаны между собой» . Анализируя отношение права и нравственности, Петражицкий говорит, что «...исполнение нравственных обязанностей... может быть только добровольное. Если обязанный не подчинится нравственному императиву, а подвергнется физическому насилию (то - И.Л.) об исполнении нравственной обязанности в данном случае не может быть и речи» .
Автор указывает на то, что соответствующие властные органы управления, могут путем насилия получать необходимое и это «признается осуществлением требований права, исполнением правовой обязанности» . Заметим, что Петражицкий отмечает, что принудительность не является обязательной компонентой всех областей права. «Из атрибутивной природы права вытекает допустимость принудительного исполнения... лишь в тех случаях... поскольку этим доставляется то, что причитается правомочному...в тех областях права, где момент добровольности не входит в предмет притяжания, принудительное исполнение множества обязанностей не возможно фактически...» .
Петражицкий понимал, что правосознание и правопонимание в обществе зависит непосредственно от развития людей и, причем не только на уровне психического восприятия. Философ, рассматривая развитие общества, говорит о том, что когда общество находилось на низком культурном уровне развития, роль права играло «самоуправство». Дальнейшее развитие общества и повышение культурного уровня приводит к тому, что «самоуправное осуществление права постепенно вытесняется и заменяется соответственными действиями органов государственной власти...» .
Здесь автор признает тот факт, что даже в культурном обществе возможно «...насильственное осуществление права... поскольку дело идет об отражении покушения на нарушение права...» . Итак, по мнению Петражицкого «... необходимо принуждение т самоуправство там, где право встречается с произволом. В случае нарушения права правовая психика требует насильственного принуждения к праву» .
В итоге же философ отмечает, что сущность «психологического закона» лежит в использовании физического принуждения при выполнении права, и зажидается на человеческом сознании выражающимся в необходимости предоставления индивиду фиксированного за ним права. У психологической теории права Петражицкого существовал ряд оппонентов. Например, Б. А. Кистяковский в своей статье «Реальность объективного права» осуществлял критику теории Петражицкого по нескольким направлениям. Кистяковский полностью не отрицал принцип разделения правовых и моральных эмоций. По мнению автора Петражицкий признает правом все императивно-атрибутивные пререживания, которые имеют место в психике индивида и даже если эти пререживания будут являться плодом фантазий и суеверий индивида. «В самом деле - пишет Б.А. Кистяковский - какое мотивационное, а тем более воспитательное значение может иметь право, если оно будет состоять из норм, продиктованных суевериями и галлюцинациями, или хотя бы из норм, которые никому не известны, кроме тех, кто считает их для себя обязательными» .
Так же Кистяковский отмечает, что понятие права, данное Петражицким является довольно таки узконаправленным, оно понятое, как «правовые переживания» и не может включить всю систему норм права и главное, что не мало важно, систему правовых учреждений. Кистяковский «констатирует не только психическую, но и духовную реальность права... выражая её в ""общественно- организационном элементе"" права (в правовых отношениях и правовых учреждениях)» .
По мнению С.Л. Франка, который критиковал теорию Петражицкого, говоря о том, что жизнь общества не может быть сведена только, к жизни психической. По С.Л. Франку «Социальное… явление, в том числе и право… не только охватывает всегда сразу многих, но и не ограничено длительностью жизни отдельного человека. Государство, закон, семья, быт и т.п. По общему правилу, длительнее отдельной человеческой жизни, и единое общественное явление может охватить несколько поколений» . Но в тоже самое время, несмотря на многочисленную критику психологической теории права Петражицкого хотелось бы привести и позитивную точку зрения. Вот мнение критика журнала «Русское богатство» М. Рейснера: «Новое течение в современной юриспруденции открывает, широкие горизонты правовой науке и возвращает массам отнятое было у них интуитивное право … эту великую идею правды… Борьба за хлеб, за жизнь, за существование, борьба за благо, свободы политической и социальной должна стать борьбой за право. Иначе - она безнадежна» . Следует отметить, что между теорией Петражицкого и современным взглядом на правопонимание существует непосредственная связь. Двухтомный труд Петражицкого «Теория права и государства в связи с теорией нравственности» оказал влияние на философско − правовую традиции России, Польши, Западной Европы и США. Сегодня правовая идеология является спорной частью правопонимания и правосознания.
Несомненно, заслуга Петражицкого, состоит в том, что он смог, несмотря на все крайности, присущие «психологизму» показать и описать «некоторые неразложимые и первоначальные эмоциональные акты, являющиеся основой всего того, что человеческое мнение называет правом» .
Анализ теории права предложенной Петражицким и использование её сильных сторон позволит получить интегрированный взгляд на право. Думается, что правопонимание включающее в себя все грани права, как социального, нормативного так и психологического явления позволит нам оценивать право с позиций ценностного его понимания, что даст ему более глубокое и пространственное осмысление.
См., Теория государства и права. Уч. Пособие Саратов 2000 С. 22
Алексеев Н.Н. Основы философии права Спб., 1998 С.54
Прикрепленные изображения
Петражицкий был сторонником психологической теории права. Поэтому он в своих работах часто ссылался на общечеловеческое или даже психологическое понимание права или обязанности. Отсюда и описание "эмоций" при осуществлении любых субъективных гражданских прав (легискакционных прав требования).
В данном примере он завуалировал договор дарения, а точнее, пожертвование. Петражицкий как бы хочет сказать, что в односторонних сделках, которой является договор дарения, тот, кому дарят, не испытывает негативных эмоций, ведь он ни к чему не обязан. На самом же деле, если бы Петражицкий жил в наше время, поглядев в закон, он бы увидел, что после передачи вещи в качестве дара одаряемый приобретает некоторые обязанности, а потому можно сказать, что он также испытывает некоторый психологический дискомфорт. К примеру, по закону после смерти одаряемого подаренная вещь подлежит возврату дарителю, а если он умер - то его наследникам (легат - завещательный отказ). Также у дарителя остается титул собственника, nudum ius, а потому, в случае, если у него не окажется имущества для покрытия долгов по другим обязательствам, его кредиторы смогут обратиться в суд за отобранием вещи у одаряемого.
В остальном Петражицкий подмечает очевидное: когда мне говорят, что я что-то должен, то мне от этого не очень хорошо становится. Но когда мне говорят, что я имею право, то мне очень хорошо, т.к. предчувствую деньги.
Л.И. Петражицкий считается одним из самых оригинальных мыслителей в истории российской философии права, не случайно большинство западных исследователей называют его имя в пятерке выдающихся юридических умов России.
Интерес к его творчеству значительно возрос в наше время, особенно с 90-х годов XX в.. По мнению А.В. Овчинниковой, современное состояние российского правоведения перекликается с той эпохой, в которую жил и творил Л. И. Петражицкий, а разработка основ новой правовой парадигмы в России требует учета интересов не только государства в целом, но и конкретного человека, его насущных потребностей, нужд и чаяний.
Л.И. Петражицкий считал, что слово «право» у юристов имеет иной смысл, чем у лиц, не имеющих юридического образования. В то же время нет единства мнений юристов о праве. Для решения вопроса о сущности права необходимо изучать:
1) наши внутренние психологические акты, так как право есть явление духовного мира, психологическое явление, явление нашей души.
2) поведение человека (телодвижения), «наши внутренние, психологические акты (например, гнев, радость, желание) бывают причиною разных телодвижений (или воздержания от них)». Исходя из этого, Петражицкий делает вывод, что люди, слушая или читая чужую речь, наблюдая за чужими действиями, могут познавать «психологическое явление в душе других людей».
3) всякого рода сообщения, исторические памятники и др. Петражицкий отмечал: «Чувство и сознание нашей связанности по отношению к другим мы выражаем словом право... Наше право есть не что иное, как закрепленный за нами, принадлежащий нам, как наше добро, долг другого лица». Право есть психическое явление, а его элементы - это элементы психического акта.
Петражицкий писал, что если общественная власть принимает законы, то она тем самым определяет, какие общественные отношения должны регулироваться правом, а какие - обычаями. Право, которое пользуется признанием общественной власти, Петражицкий называл господствующим или официальным.
Оно не тождественно позитивному, т.к. «в народе может существовать позитивное право, не пользующееся официальным признанием». Под этим правом Петражицкий имел ввиду обычаи. Народ пользуется обычаями потому, что так поступали их отцы. В этом сила длительного действия обычного права. «Процесс «мобилизации силы» происходит в истории права и культуры медленно и постоянно». По мнению Петражицкого, «организация власти происходит путем развития особой системы аттрибутивных норм...». Специфика этих норм в том, что в них, во-первых, заключается естественный источник самоупорядочения этой (аттрибутивной) функции права, и, во-вторых, аттрибутивная функция юридических норм ослабляет и умаляет значение императивной функции. Он классифицирует право на интуитивное и позитивное. По его мнению, в дальнейшем возможно развитие двух специальных ветвей теории права: теории интуитивного права и теории позитивного права.
«Сообразно нашему делению права на официальное и неофициальное нам придется изучать особое влияние официального признания или отсутствия такового, вообще развить особые учения о неофициальном и об официальном праве и т.д.». В более поздних своих работах Петражицкий начинает развивать идеи политики права.
Л.И. Петражицкий в начале своей научной деятельности занимался гражданским правом, а лишь потом теорией права. «В своих цивилистических трудах, -отмечал он, - ... я высказал и старался обосновать мысль, что существующую систему юридических наук желательно и необходимо пополнить построением науки политики права (законодательной политики), как особой дисциплины, служащей процессу и усовершенствованию существующего правопорядка путем научной, методической и систематической разработки соответствующих проблем». Она не могла возникнуть ранее. По его мнению, «у школы естественного права не было в распоряжении системы научных посылок и научного метода, необходимых для достижения научно-обоснованных право-политических положений, и даже не было сознания, в чем должны состоять эти посылки и каков должен быть метод право-политического мышления». При познании права он предлагал опираться на теорию естественного права. Большую роль в познании права должна сыграть философия права. «Под философией права мы разумеем общее учение о праве как с теоретической,так и с политической точки зрения, другими словами, науку, содержащую в себе: 1) теорию, 2) политику права. Согласно с этим первую часть настоящего труда составит теория, вторую - политика права».
А поэтому во времена школы естественного права не существовало политики права как науки, т.е. не было дисциплины, которая строила бы систему научно-обоснованных политико-правовых положений.
Создание такой науки он считал делом коллективной работы будущего. Первым условием для этого является выяснение природы посылок и метода научного политико-правового мышления». Не было психологического метода. Как известно, психология как наука возникла в XIX веке, до этого ее методы в познании права не применялись.
«Право есть психический фактор общественной жизни, и оно действует психически. Его действие состоит, во-первых, в возбуждении или подавлении мотивов к разным действиям и воздержаниям (мотивационное или импульсивное действие права), во-вторых, в укреплении и развитии одних склонностей и черт человеческого характера, в ослаблении и искоренении других, вообще в воспитании народной психики в соответствующем характеру и содержанию действующих правовых норм направлении (педагогическое действие права).
Сообразно с этим задача политики права заключается: 1) в рациональном направлении индивидуального и массового поведения посредствам соответствующей правовой мотивации; 2) в совершенствовании человеческой психики, в очищении от злостных, антисоциальных склонностей, в насаждении и укреплении противоположных склонностей.
Эти нравственно-политические положения...проливают свет на историю человеческих учреждений». По сути дела, речь у Петражицкого идет о правовом воспитании.
«Миссия будущей науки политики права состоит в сознательном ведении человечества в том же направлении, в каком оно двигалось пока путем бессознательно-эмпирического приспособления, и в соответственном ускорении и улучшении движения к свету и великому идеалу будущего.
Из предыдущего вытекает, что политика права есть психологическая наука.
Теоретическим базисом ее должно быть общее психологическое знание факторов и процессов мотивации человеческого поведения и развития человеческого характера и специальное учение о природе и практических свойствах права, в частности учения о правовой мотивации и учение о правовой педагогике».
«Задачами политики права, по Петражицкому, - отмечал польский юрист второй половины XX века Адам Подгурецкий, - является выработка объективных, научных указаний относительно возможности использования правовых средств для изменения социальной деятельности в направлении, ведущем к намеченной цели».
Основным трудом Л.И.Петражицкого является «Теория права и государства в связи с теорией нравственности», в одной из глав которой, рассматривая проблему о существе права, он подверг детальной критике ряд теорий права (в частности, государственные теории и теории принуждения).
Л.И.Петражицкий писал: «Наиболее распространенным является воззрение на право, как на принудительные нормы, пользующиеся признанием и защитой со стороны государства (или-исходящие от государства)». «Ходячее определение права,- говорит Иеринг,- гласит: право есть совокупность действующих в государстве принудительных норм -- (дальше на этй же странице автор говорит: «государство есть единственный источник права»).- И это определение, по моему убеждению, вполне правильно».
Л. И. Петражицкий отмечал, что эта теория имеет наиболее важное значение в юриспруденции не только потому, что принуждению и государству приписывают существенное значение для понятия права, но и потому, что преобладающая масса юристов при рассмотрении специальных вопросов различных областей права, эту теорию обыкновенно молчаливо подразумевают и из нее исходят в своих специальных выводах и построениях, а существенная для понятия права роль государства или элемента принуждения (или и того, и другого) подразумевается или прямо утверждается многими авторами формул определения права, в которых выражение «государство» и «принуждение» отсутствуют (те, которые определяют право как «защиту интересов», как «порядок свободы», «порядок мира» и т.п.)
Наиболее неудачным видом определения права с точки зрения государства Л.И. Петражицкий считал определения, в которых государство выступало единственным правопроизводящим фактором (право есть нормы, исходящие от государства, нормы, установленные органами государственной власти, веления государства и т.п.), поскольку эти теории не подходят не только к международному праву и к тем видам права, которые не пользуются официальным признанием, но и к официальному праву, ибо, например, народные юридические обычаи создаются не государственной властью. «Они относятся только к государственным законам, а претендуют на определение права вообще»-так определял положение этих теорий Л.И.Петражицкий.
Лучше выглядят теории, в которых критерием, отличающим право от не права, считается не создание, а признание нормы со стороны государства, т.е. они, по словам Л. И. Петражицкого, обнимают и те юридические нормы, которые не будучи созданы государством, признаются последним в качестве юридических норм. Но Л.И. Петражицкий полагал, что и в такой улучшенной форме определения права с точки зрения понятия государства не могут быть приняты и выдвигал следующие аргументы:
1. ставя понятие права в зависимость от признания его государством, авторы этих теорий последовательно должны были отрицать существование общеобязательного международного права (данное государство не признает никаких норм международного права или некоторых категорий его, соответствующие нормы теряют юридический характер);
2. определение права из понятия государства означает definitio per idem, определение x путем ссылки на x. Явления - государство, органы государственной власти, признание со стороны государства- предполагают уже наличие сложной системы юридических норм, а научное понятие государства предполагает научное понятие права. Л.И. Петражицкий писал: «Формулу: юридическая норма есть норма, признанная государством,- можно превратить в формулу: норма права (x) есть норма, признанная в предписанной правом (x) форме со стороны установленных правом (x) органов правового (x) союза-государства.».
3. признанием государства пользуются не только нормы права, но и разные другие правила поведения (например, признание со стороны государства известной религии). В отдельных законах и кодексах встречаются разные изречения, не имеющие юридического значения, выражающие нравственные и разные иные правила поведения и т.д. Теория государственного признания не содержит критерия для отличия норм права от прочих правил поведения, признанных органами государственной власти путем включения в законы или т. п. Л. И. Петражицкий утверждал, что «вводя в понятие существа права случайный признак того или иного отношения к нему государства и принимая этот признак за существенный, наука сбивается на ложный путь», а также «лишается возможности разложения мира правовых явлений на простейшие элементы и синтеза сложных правовых комплексов, в том числе и государства, из простейших юридических элементов». Одновременно наука «сужает свой горизонт до узкого, официально-канцелярского кругозора, т. к. лишается еще и «богатого и поучительного материала материала- тех правовых явлений, которые возникали и возникают вне государства, независимо от него и до появления государства».
Исследуя теории принуждения, Л.И. Петражицкий писал, что нормам права приписывается свойство принудительности, сила принуждения или право рассматривается как явление, состоящее из двух элементов: норм и принуждения. Первоначально Л.И. Петражицкий попытался устранить неясности и неточности, свойственные теории принуждения и обычным формулам, ее выражающим. Он отмечал, что слово «принуждение» имеет двусмысленное выражение и употребляется: во-первых, в смысле физического принуждения (принуждения, состоящего в применении физической силы, механических способов воздействия), во-вторых, в смысле так называемого психического принуждения, действия страхом (воздействия на человека для вызова с его стороны известного решения и соответствующего поступка путем угрозы причинить ему в противном случае известное зло), при этом указывал, что право во всяком случае не нечто физическое и имеет место смешение физической силы и действий (телодвижений) людей (судебных приставов, чинов полиции, войск), применяющих принуждение во исполнение норм права, со свойствами самого права. Резонный смысл теорий, видящих в принуждении отличительный признак права, по мнению Л.И. Петражицкого, может состоять лишь в указании известной связи между нормами прав, с одной стороны, и действиями людей, состоящими применении их физических свойств и сил, с другой стороны. Указанная связь в смысле теории принуждения не означает, что критерием признания требования правовым является фактическое осуществление или неосуществление физического принуждения. Сторонники рассматриваемых теорий имеют в виду только действия определенных лиц, призванных к осуществлению правового принуждения, совершаемого по определенным правилам во исполнение предоставленного им со стороны правопорядка полномочия или лежащей на них обязанности. В то же время, как пишет Л. И. Петражицкий, в громадном большинстве случаев принуждение не имеет места и для применения его нет никакого повода потому, что обыкновенно люди добровольно исполняют требования права. Физическое принуждение применяется лишь в тех исключительных случаях, когда нет добровольного подчинения». Суть связи между нормами права и принуждением сводится к тому, что не исполняющий добровольно своей юридической обязанности по праву может или же и должен быть подвергнут принудительным мерам. На случай неисполнения одной нормы права существует другая норма права (санкция), предписывающая подлежащим органам власти применять (по собственному почину или по требованию частного лица) принуждение. И это принуждение представляет собой не только принудительное исполнение, но и применение силы для целей репрессии, и часто санкции норм права состоят в возложении на нарушителей иных невыгодных последствий, например, наказания за нарушение.
Критикуя теории принуждения, Л.И. Петражицкий пришел к выводу, что они не дают ответа на вопрос, что такое право, заключая в себе definitio per idem, в двух направлениях сразу:
1. поскольку исходят из предположения организованной исполнительной власти, а применение принуждения со стороны органов, призванных к этому правопорядком, установленных правом и действующих в порядке, правом предусмотренном, заключают в себе ту же многократно повторяемую definitio per idem, которая заключается в теориях, исходящих при определении права из понятия государства.
2. в них заключается еще definitio per idem: с точки зрения теории принуждения нормой права (x) является лишь такая норма, на случай отсутствия добровольного исполнения которой другая норма права (x-1) предусматривает применение принудительных мер, например, предписывает известным лицам (судебному приставу, полицейским служителям...) применить принудительное исполнение. Но эта норма (x) , в свою очередь, лишь в том случае может быть, по теории принуждения, правовой нормой, если существует дальнейшая норма (x-2), которая на случай отсутствия добровольного исполнения этой нормы (x-1) предусматривает,в свою очередь, принудительные меры (например, на случай нежелания судебного пристава и т. п. добровольно исполнить свою обязанность, предписывает известным лицам принять принудительные меры против этих ослушников). Норма x-2 точно так же должна иметь дальнейшую санкцию соответствующего содержания- x-3, за нормой x-3 должна следовать санкция x-4 и т.д.- до бесконечности.
Обратив внимание на традиционные возражения против теории принуждения в виде указания на международное право, где нет организованной исполнительной власти, вообще правового принуждения в смысле критикуемой теории, и на нормы, определяющие обязанности монарха, которые в силу общего принципа монархических государств безответственности и неприкосновенности личности монарха лишены принудительных санкций, Л. И. Петражицкий указывает, что обычный ответ сторонников теории принуждения противоречит основным законам мышления, ибо признается юридический характер международного права, равно как и постановлений основных законов, касающихся монарха.
По мнению Л. И. Петражицкого, все изложенное в существенных чертах применимо и к теориям психического принуждения, ибо по существу они совпадают с теориями физического принуждения, отличаясь только по способу выражения основной мысли(под теми мерами, боязнь применения которых заставляет граждан повиноваться законам, понимают меры физического насилия). В духе теорий принуждения Л. И. Петражицким было предложено определение норм права: нормы права суть нормы, на случай несоблюдения которых определены правом известные невыгодные (признаваемые обыкновенно таковыми) последствия для нарушителя, но и эта «лучшая из возможных формул» содержит все те названные выше существенные логические погрешности. Но, учитывая, что « есть и необходимо должны быть нормы права без всяких дальнейших определений правовых невыгодных последствий... , удалить противоречащие неправильные положения, то остается в результате вполне правильное, но не содержащее определения положение: x= x", т.е. нормы права суть нормы права
Критика Л. И. Петражицким теорий огосударствления права и его принудительного характера представляет значительный интерес в свете его заявления: «под правом в смысле особого класса реальных феноменов будем разуметь те этические переживания, эмоции, которые имеют атрибутивный характер» И до настоящего времени сохраняет свое значение идея Л.И. Петражицкого о том, что атрибутивная сторона права (сознание правомочия) является главным психологическим фактором активного социального поведения, направленного на его реализацию и защиту, в отличие от пассивной мотивации, связанной с сознанием выполненного долга.
Л.И. Петражицкий считается одним из самых оригинальных мыслителей в истории российской философии права, не случайно большинство западных исследователей называют его имя в пятерке выдающихся юридических умов России Поснов,И.В. Соотношение права и нравственности в психологической теории права Л.И. Петражицкого: Т.9 № 1. / И.В. Поснов: Вестник МГТУ, 2006.- С. 96..
Интерес к его творчеству значительно возрос в наше время, особенно с 90-х годов XX в. Толочко, О.Н. Психологическая теория права Л.И. Петражицкого: автореф. ... канд. юрид.наук. - Минск, 1992. С. 42. По мнению А.В. Овчинниковой, современное состояние российского правоведения перекликается с той эпохой, в которую жил и творил Л.И. Петражицкий, а разработка основ новой правовой парадигмы в России требует учета интересов не только государства в целом, но и конкретного человека, его насущных потребностей, нужд и чаяний Золотарева, Л.С. Психологическое право-понимание: историко-сравнительный анализ учений Л.И. Петражицкого и Н.М. Коркунова: автореф. ... канд. юрид. наук. /Л.С. Золотарёва- Саратов, 2008.- С. 12.
Л.И. Петражицкий считал, что слово "право" у юристов имеет иной смысл, чем у лиц, не имеющих юридического образования. В то же время нет единства мнений юристов о праве. Для решения вопроса о сущности права необходимо изучать:
- 1) наши внутренние психологические акты, так как право есть явление духовного мира, психологическое явление, явление нашей души.
- 2) поведение человека (телодвижения), "наши внутренние, психологические акты (например, гнев, радость, желание) бывают причиною разных телодвижений (или воздержания от них)" Петражицкий, Л.И. Очерки философии права. Выпуск первый. Основы психологической теории права. Обзор и критика современных воззрений на существо права. /Л.И. Петражицкий-Спб., 1900.-С. 12. Исходя из этого, Петражицкий делает вывод, что люди, слушая или читая чужую речь, наблюдая за чужими действиями, могут познавать "психологическое явление в душе других людей" Петражицкий,Л.И. Очерки философии права. Выпуск первый. Основы психологической теории права. Обзор и критика современных воззрений на существо права./Л.И. Петражицкий- Спб., 1900-.С. 9.
- 3) всякого рода сообщения, исторические памятники и др. Петражицкий отмечал: "Чувство и сознание нашей связанности по отношению к другим мы выражаем словом право... Наше право есть не что иное, как закрепленный за нами, принадлежащий нам, как наше добро, долг другого лица" Петражицкий, Л.И. Очерки философии права. Выпуск первый. Основы психологической теории права. Обзор и критика современных воззрений на существо права. /Л.И. Петражицкий- Спб., 1900.-.С.10. Право есть психическое явление, а его элементы - это элементы психического акта.
Петражицкий писал, что если общественная власть принимает законы, то она тем самым определяет, какие общественные отношения должны регулироваться правом, а какие - обычаями. Право, которое пользуется признанием общественной власти, Петражицкий называл господствующим или официальным.
Оно не тождественно позитивному, т.к. "в народе может существовать позитивное право, не пользующееся официальным признанием". Под этим правом Петражицкий имел в виду обычаи. Народ пользуется обычаями потому, что так поступали их отцы. В этом сила длительного действия обычного права. "Процесс "мобилизации силы" происходит в истории права и культуры медленно и постоянно". По мнению Петражицкого, "организация власти происходит путем развития особой системы аттрибутивных норм...". Специфика этих норм в том, что в них, во-первых, заключается естественный источник самоупорядочения этой (аттрибутивной) функции права, и, во-вторых, аттрибутивная функция юридических норм ослабляет и умаляет значение императивной функции. Он классифицирует право на интуитивное и позитивное. По его мнению, в дальнейшем возможно развитие двух специальных ветвей теории права: теории интуитивного права и теории позитивного права.
"Сообразно нашему делению права на официальное и неофициальное нам придется изучать особое влияние официального признания или отсутствия такового, вообще развить особые учения о неофициальном и об официальном праве и т.д." Петражицкий, Л.И. Очерки философии права. Выпуск первый. Основы психологической теории права. Обзор и критика современных воззрений на существо права./Л.И. Петражицкий-.Спб., 1900-.С. 42. В более поздних своих работах Петражицкий начинает развивать идеи политики права.
Л.И. Петражицкий в начале своей научной деятельности занимался гражданским правом, а лишь потом теорией права. "В своих цивилистических трудах, - отмечал он, - ... я высказал и старался обосновать мысль, что существующую систему юридических наук желательно и необходимо пополнить построением науки политики права (законодательной политики), как особой дисциплины, служащей процессу и усовершенствованию существующего правопорядка путем научной, методической и систематической разработки соответствующих проблем" Петражицкий, Л.И. Введение в изучение права и нравственности. Основы эмоциональной психологии. /Л.И. Петражицкий: Изд. третье.- Спб., 1908. -С. 54. Она не могла возникнуть ранее. По его мнению, "у школы естественного права не было в распоряжении системы научных посылок и научного метода, необходимых для достижения научно-обоснованных право-политических положений, и даже не было сознания, в чем должны состоять эти посылки и каков должен быть метод право-политического мышления" Петражицкий, Л.И. Введение в изучение права и нравственности. Основы эмоциональной психологии. /Л.И. Петражицкий: Изд. третье. -Спб., 1908-.С. 94. При познании права он предлагал опираться на теорию естественного права. Большую роль в познании права должна сыграть философия права. "Под философией права мы разумеем общее учение о праве как с теоретической, так и с политической точки зрения, другими словами, науку, содержащую в себе: 1) теорию, 2) политику права. Согласно с этим первую часть настоящего труда составит теория, вторую - политика права" Петражицкий, Л.И. Очерки философии права. Выпуск первый. Основы психологической теории права. Обзор и критика современных воззрений на существо права. /Л.И. Петражицкий-Спб., 1900.-С. 114.
А поэтому во времена школы естественного права не существовало политики права как науки, т.е. не было дисциплины, которая строила бы систему научно-обоснованных политико-правовых положений.
Создание такой науки он считал делом коллективной работы будущего. Первым условием для этого является выяснение природы посылок и метода научного политико-правового мышления" Петражицкий, Л.И. Очерки философии права. Выпуск первый. Основы психологической теории права. Обзор и критика современных воззрений на существо права. /Л.И. Петражицкий-Спб., 1900-.С. 113. Не было психологического метода. Как известно, психология как наука возникла в XIX веке, до этого ее методы в познании права не применялись.
"Право есть психический фактор общественной жизни, и оно действует психически. Его действие состоит, во-первых, в возбуждении или подавлении мотивов к разным действиям и воздержаниям (мотивационное или импульсивное действие права), во-вторых, в укреплении и развитии одних склонностей и черт человеческого характера, в ослаблении и искоренении других, вообще в воспитании народной психики в соответствующем характеру и содержанию действующих правовых норм направлении (педагогическое действие права).
Сообразно с этим задача политики права заключается: 1) в рациональном направлении индивидуального и массового поведения посредствам соответствующей правовой мотивации; 2) в совершенствовании человеческой психики, в очищении от злостных, антисоциальных склонностей, в насаждении и укреплении противоположных склонностей.
Эти нравственно-политические положения...проливают свет на историю человеческих учреждений" Там же.. По сути дела, речь у Петражицкого идет о правовом воспитании.
"Миссия будущей науки политики права состоит в сознательном ведении человечества в том же направлении, в каком оно двигалось пока путем бессознательно-эмпирического приспособления, и в соответственном ускорении и улучшении движения к свету и великому идеалу будущего.
Из предыдущего вытекает, что политика права есть психологическая наука.
Теоретическим базисом ее должно быть общее психологическое знание факторов и процессов мотивации человеческого поведения и развития человеческого характера и специальное учение о природе и практических свойствах права, в частности учения о правовой мотивации и учение о правовой педагогике" Там же..
"Задачами политики права, по Петражицкому, - отмечал польский юрист второй половины XX века Адам Подгурецкий, - является выработка объективных, научных указаний относительно возможности использования правовых средств для изменения социальной деятельности в направлении, ведущем к намеченной цели" Подгурецкий, А. Очерки социологии права./А. Подгурецкий- М.: "Прогресс", 1974.-С. 21.
Основным трудом Л.И. Петражицкого является "Теория права и государства в связи с теорией нравственности", в одной из глав которой, рассматривая проблему о существе права, он подверг детальной критике ряд теорий права (в частности, государственные теории и теории принуждения).
Л.И. Петражицкий писал: "Наиболее распространенным является воззрение на право, как на принудительные нормы, пользующиеся признанием и защитой со стороны государства (или исходящие от государства)". Петражицкий, Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности./Л.И. Петражицкий - СПб.: Лань, 2000. -С. 214. "Ходячее определение права,- говорит Иеринг,- гласит: право есть совокупность действующих в государстве принудительных норм - (дальше на этой же странице автор говорит: "государство есть единственный источник права").- И это определение, по моему убеждению, вполне правильно".
Л.И. Петражицкий отмечал, что эта теория имеет наиболее важное значение в юриспруденции не только потому, что принуждению и государству приписывают существенное значение для понятия права, но и потому, что преобладающая масса юристов при рассмотрении специальных вопросов различных областей права, эту теорию обыкновенно молчаливо подразумевают и из нее исходят в своих специальных выводах и построениях, а существенная для понятия права роль государства или элемента принуждения (или и того, и другого) подразумевается или прямо утверждается многими авторами формул определения права, в которых выражение "государство" и "принуждение" отсутствуют (те, которые определяют право как "защиту интересов", как "порядок свободы", "порядок мира" и т.п.) Петражицкий,Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. /Л.И. Петражицкий-- СПб.: Лань, 2000.- С. 216.
Наиболее неудачным видом определения права с точки зрения государства Л.И. Петражицкий считал определения, в которых государство выступало единственным правопроизводящим фактором (право есть нормы, исходящие от государства, нормы, установленные органами государственной власти, веления государства и т.п.), поскольку эти теории не подходят не только к международному праву и к тем видам права, которые не пользуются официальным признанием, но и к официальному праву, ибо, например, народные юридические обычаи создаются не государственной властью. "Они относятся только к государственным законам, а претендуют на определение права вообще" - так определял положение этих теорий Л.И. Петражицкий.
Лучше выглядят теории, в которых критерием, отличающим право от не права, считается не создание, а признание нормы со стороны государства, т.е. они, по словам Л.И. Петражицкого, обнимают и те юридические нормы, которые не будучи созданы государством, признаются последним в качестве юридических норм. Но Л.И. Петражицкий полагал, что и в такой улучшенной форме определения права с точки зрения понятия государства не могут быть приняты и выдвигал следующие аргументы:
- 1. ставя понятие права в зависимость от признания его государством, авторы этих теорий последовательно должны были отрицать существование общеобязательного международного права (данное государство не признает никаких норм международного права или некоторых категорий его, соответствующие нормы теряют юридический характер);
- 2. определение права из понятия государства означает definitio per idem, определение x путем ссылки на x. Явления - государство, органы государственной власти, признание со стороны государства - предполагают уже наличие сложной системы юридических норм, а научное понятие государства предполагает научное понятие права. Л.И. Петражицкий писал: "Формулу: юридическая норма есть норма, признанная государством, - можно превратить в формулу: норма права (x) есть норма, признанная в предписанной правом (x) форме со стороны установленных правом (x) органов правового (x) союза-государства.".
- 3. признанием государства пользуются не только нормы права, но и разные другие правила поведения (например, признание со стороны государства известной религии). В отдельных законах и кодексах встречаются разные изречения, не имеющие юридического значения, выражающие нравственные и разные иные правила поведения и т.д. Теория государственного признания не содержит критерия для отличия норм права от прочих правил поведения, признанных органами государственной власти путем включения в законы или т.п. Там же. С. 217.
Л.И. Петражицкий утверждал, что "вводя в понятие существа права случайный признак того или иного отношения к нему государства и принимая этот признак за существенный, наука сбивается на ложный путь", а также "лишается возможности разложения мира правовых явлений на простейшие элементы и синтеза сложных правовых комплексов, в том числе и государства, из простейших юридических элементов". Одновременно наука "сужает свой горизонт до узкого, официально-канцелярского кругозора, т. к. лишается еще и "богатого и поучительного материала - тех правовых явлений, которые возникали и возникают вне государства, независимо от него и до появления государства" Там же. С. 217..
Исследуя теории принуждения, Л.И. Петражицкий писал, что нормам права приписывается свойство принудительности, сила принуждения или право рассматривается как явление, состоящее из двух элементов: норм и принуждения. Первоначально Л.И. Петражицкий попытался устранить неясности и неточности, свойственные теории принуждения и обычным формулам, ее выражающим. Он отмечал, что слово "принуждение" имеет двусмысленное выражение и употребляется: во-первых, в смысле физического принуждения (принуждения, состоящего в применении физической силы, механических способов воздействия), во-вторых, в смысле так называемого психического принуждения, действия страхом (воздействия на человека для вызова с его стороны известного решения и соответствующего поступка путем угрозы причинить ему в противном случае известное зло), при этом указывал, что право во всяком случае не нечто физическое и имеет место смешение физической силы и действий (телодвижений) людей (судебных приставов, чинов полиции, войск), применяющих принуждение во исполнение норм права, со свойствами самого права. Резонный смысл теорий, видящих в принуждении отличительный признак права, по мнению Л.И. Петражицкого, может состоять лишь в указании известной связи между нормами прав, с одной стороны, и действиями людей, состоящими применении их физических свойств и сил, с другой стороны Там же. С. 219.. Указанная связь в смысле теории принуждения не означает, что критерием признания требования правовым является фактическое осуществление или неосуществление физического принуждения. Сторонники рассматриваемых теорий имеют в виду только действия определенных лиц, призванных к осуществлению правового принуждения, совершаемого по определенным правилам во исполнение предоставленного им со стороны правопорядка полномочия или лежащей на них обязанности. В то же время, как пишет Л.И. Петражицкий, в громадном большинстве случаев принуждение не имеет места и для применения его нет никакого повода потому, что обыкновенно люди добровольно исполняют требования права. Физическое принуждение применяется лишь в тех исключительных случаях, когда нет добровольного подчинения" Там же. С. 219.. Суть связи между нормами права и принуждением сводится к тому, что не исполняющий добровольно своей юридической обязанности по праву может или же и должен быть подвергнут принудительным мерам. На случай неисполнения одной нормы права существует другая норма права (санкция), предписывающая подлежащим органам власти применять (по собственному почину или по требованию частного лица) принуждение. И это принуждение представляет собой не только принудительное исполнение, но и применение силы для целей репрессии, и часто санкции норм права состоят в возложении на нарушителей иных невыгодных последствий, например, наказания за нарушение.
Критикуя теории принуждения, Л.И. Петражицкий пришел к выводу, что они не дают ответа на вопрос, что такое право, заключая в себе definitio per idem, в двух направлениях сразу:
- 1. поскольку исходят из предположения организованной исполнительной власти, а применение принуждения со стороны органов, призванных к этому правопорядком, установленных правом и действующих в порядке, правом предусмотренном, заключают в себе ту же многократно повторяемую definitio per idem, которая заключается в теориях, исходящих при определении права из понятия государства.
- 2. в них заключается еще definitio per idem: с точки зрения теории принуждения нормой права (x) является лишь такая норма, на случай отсутствия добровольного исполнения которой другая норма права (x-1) предусматривает применение принудительных мер, например, предписывает известным лицам (судебному приставу, полицейским служителям...) применить принудительное исполнение. Но эта норма (x), в свою очередь, лишь в том случае может быть, по теории принуждения, правовой нормой, если существует дальнейшая норма (x-2), которая на случай отсутствия добровольного исполнения этой нормы (x-1) предусматривает, в свою очередь, принудительные меры (например, на случай нежелания судебного пристава и т. п. добровольно исполнить свою обязанность, предписывает известным лицам принять принудительные меры против этих ослушников). Норма x-2 точно так же должна иметь дальнейшую санкцию соответствующего содержания - x-3, за нормой x-3 должна следовать санкция x-4 и т.д.- до бесконечности.
Обратив внимание на традиционные возражения против теории принуждения в виде указания на международное право, где нет организованной исполнительной власти, вообще правового принуждения в смысле критикуемой теории, и на нормы, определяющие обязанности монарха, которые в силу общего принципа монархических государств безответственности и неприкосновенности личности монарха лишены принудительных санкций, Л.И. Петражицкий указывает, что обычный ответ сторонников теории принуждения противоречит основным законам мышления, ибо признается юридический характер международного права, равно как и постановлений основных законов, касающихся монарха.
По мнению Л.И. Петражицкого, все изложенное в существенных чертах применимо и к теориям психического принуждения, ибо по существу они совпадают с теориями физического принуждения, отличаясь только по способу выражения основной мысли(под теми мерами, боязнь применения которых заставляет граждан повиноваться законам, понимают меры физического насилия).
В духе теорий принуждения Л.И. Петражицким было предложено определение норм права: нормы права суть нормы, на случай несоблюдения которых определены правом известные невыгодные (признаваемые обыкновенно таковыми) последствия для нарушителя, но и эта "лучшая из возможных формул" содержит все те названные выше существенные логические погрешности. Но, учитывая, что " есть и необходимо должны быть нормы права без всяких дальнейших определений правовых невыгодных последствий..., удалить противоречащие неправильные положения, то остается в результате вполне правильное, но не содержащее определения положение: x= x", т.е. нормы права суть нормы права Петражицкий,Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности/Л.И. Петражицкий - СПб.: Лань, 2000. -С. 214.
Критика Л.И. Петражицким теорий огосударствления права и его принудительного характера представляет значительный интерес в свете его заявления: "под правом в смысле особого класса реальных феноменов будем разуметь те этические переживания, эмоции, которые имеют атрибутивный характер" Петражицкий,Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности./Л.И. Петражицкий - СПб.: Лань, 2000.- С. 214. И до настоящего времени сохраняет свое значение идея Л.И. Петражицкого о том, что атрибутивная сторона права (сознание правомочия) является главным психологическим фактором активного социального поведения, направленного на его реализацию и защиту, в отличие от пассивной мотивации, связанной с сознанием выполненного долга. Поснов, И.В. Указ. соч.- С. 104.
