06 июля 2007 г. в Адвокатскую палату г. Москвы из Управления Федеральной регистрационной службы по Москве в соответствии с пп. 9 п. 3 ст. 31 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» поступило представление от 03 июля 2007 г. № 2007/77-19825 (вх. № 1881), в котором поставлен вопрос о рассмотрении обращения Начальника СО при ОВД по району Ю. Т. К. и следователя Д. в отношении адвоката А.
В поступившем в Адвокатскую палату г. Москвы вместе с представлением ГУ Росрегистрации по Москве от 03 июля 2007 г. № 2007/77-19825 обращении Начальника СО при ОВД по району Ю. Т. К. и следователя Д. от 23 мая 2007 г. № 0-7/2-450 указано, что в производстве СО при ОВД Ю. Т. УВД СЗАО г. Москвы находится уголовное дело возбужденное Т. межрайонной прокуратурой г. Москвы в отношении Ш. по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 116 УК РФ; интересы Ш. на предварительном следствии представляет адвокат А. (ордер № 7 от 13.10.2006 г.); с момента заключения соглашения со своей подзащитной (13.10.2006 г.) адвокат А. занял позицию, противоречащую уголовно-процессуальному законодательству и интересам подзащитной, так, в нарушение ч. 4 ст. 49 УПК РФ, ордер адвоката был направлен в канцелярию ОВД Ю. Т. СЗАО г. Москвы только 17 октября 2006 г. с заявлением о невозможности участия защитника в следственных действиях 17 октября 2006 г. в связи с его занятостью; в связи с указанными обстоятельствами, защитник А. был допущен для участия в деле по предъявлению им удостоверения только 26 апреля 2007 г. для участия в очных ставках; в заявлении от 17 октября 2006 г. за подписью ВРИО управляющего АБ Б. сделана ссылка на несуществующее положение ст. 6 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» об извещении адвоката в 5-дневный срок о проведении следственных действий с подзащитной; игнорирование требований ч. 4 ст. 49 УПК РФ (предъявление удостоверения адвоката) А. и злоупотребление им доверием подзащитной повлекли за собой принудительный привод последней 18 октября 2006 г.; 26 апреля 2007 г. защитник А. при производстве очных ставок с участием малолетних потерпевшего и свидетелей, игнорируя присутствие педагога, законных представителей, проявил крайнюю эмоциональную неуравновешенность: голословными заявлениями (без ознакомления с материалами дела) о незаконности привлечения своей подзащитной к уголовной ответственности, нарушении ее прав, нарушении закона при проведении очных ставок оказывал психическое воздействие на малолетних свидетелей и потерпевшего; в ходе проведения очных ставок адвокат А. непосредственно отвечал на вопросы следователя, поставленные перед подозреваемой Ш., репликами прерывал показания малолетних свидетелей и потерпевшего, на неоднократные замечания следователя о недопустимости подобных действий бурно реагировал жестикуляцией и заявлениями о незаконности привлечения его подзащитной к уголовной ответственности; по указанию защитника подозреваемая Ш. внесла в протокола очных ставок заявления об искажения следователем показаний свидетелей, потерпевшего и необходимости подготовки ходатайств об отводе следователя; 07 мая 2007 г. обвиняемая Ш. по указанию защитника внесла в протокол допроса в качестве обвиняемой немотивированное заявление о недоверии следователю; 10 мая 2007 г. обвиняемая Ш. по прямому указанию защитника внесла в постановление о полном отказе в удовлетворении ее ходатайств, заявленных 7 мая 2007 г., запись о якобы «угрозах в ее адрес и адрес адвоката»; аналогичное заявление было внесено адвокатом А. в протокол уведомления об окончании следственных действий от 10мая 2007 г. вместе с отказом от ознакомления с материалами дела; внесение вышеуказанных записей в процессуальные документы 10 мая 2007 г. сопровождались громкими оскорблениями, в том числе нецензурными, в адрес следователя и его близких, унижениями чести и достоинства следователя, заявлениями о его профессиональной некомпетентности, а так же угрозами физической расправой в связи выполнениями служебных обязанностей следователем со стороны А.; означенные действия были произведены А. в служебном помещении СО при ОВД Ю. Т. в дневное время в присутствии граждан и сотрудников следственного отделения, вместе с тем, письменные мотивированные ходатайства об отводе следователя обвиняемой Ш. и ее защитником не заявлены. По мнению заявителя, отказ адвоката А. от ознакомления с материалами дела, подписанный по его указанию обвиняемой Ш., существенно затрагивает интересы обвиняемой, которыми адвокат пренебрегает, ссылаясь на нахождение супруга обвиняемой – Ш. – в непосредственном служебном подчинении А. Заявитель считает, что адвокат А. умышленно нарушил требования законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката, что эти нарушения «задевают» честь и достоинство адвоката, умаляют авторитет адвокатуры, а потому он просит рассмотреть вопрос о привлечении адвоката к дисциплинарной ответственности.
…12 июля 2007 г. Президент Адвокатской палаты г. Москвы, руководствуясь ст. 31 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», возбудил дисциплинарное производство в отношении адвоката А. (распоряжение № 101), материалы которого направил на рассмотрение Квалификационной комиссии Адвокатской палаты г. Москвы.
…Изучив письменные материалы дисциплинарного производства, обсудив доводы представления Управления Федеральной регистрационной службы по Москве от 03 июля 2007 г. № 2007/77-19825, основанного на сообщении Начальника СО при ОВД по району Ю. Т. К. и следователя Д. от 23 мая 2007 г. № 0-7/2-450, Квалификационная комиссия, проведя голосование именными бюллетенями, пришла к следующим выводам.
Адвокат при осуществлении профессиональной деятельности обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами, соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката. За неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (пп. 1 и 4 п. 1 ст. 7; п. 2 ст. 7 названного Закона).
Т. межрайонной прокуратурой г. Москвы в отношении Ш. было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 116 УК РФ, совершенного 4 сентября 2006 г. на третьем этаже школы г. Москвы.
13 октября 2006 г. Ш. заключила соглашение с адвокатом А. на предварительном следствии в ОВД «Ю. Т.» г. Москвы, при этом адвокату был выписан ордер № 7 от 13 октября 2006 г.
16 октября 2006 г. адвокат А. был по телефону извещен дознавателем О. о том, что 17 октября 2006 г. с Ш. будут проводиться следственные действия. Однако на 17 октября 2006 г. с участием адвоката А. в Президиуме Нижегородского областного суда было назначено рассмотрение уголовного дела в отношении Х. О невозможности явки адвоката А. 17 октября 2006 г. в ОВД «Ю. Т.» СЗАО г. Москвы для участия в следственных действиях с Ш. органы предварительного расследования были уведомлены письменным заявлением ВРИО управляющего АБ Б. от 17 октября 2006 г. № 88-Ш/06. В заявлении была также высказана просьба известить адвоката А. в пятидневный срок о проведении следственных действий с Ш., к заявлению был приложен ордер адвоката.
По мнению заявителя, с момента заключения соглашения со своей подзащитной (13.10.2006 г.) адвокат А. занял позицию, противоречащую уголовно-процессуальному законодательству и интересам подзащитной, так, в нарушение ч. 4 ст. 49 УПК РФ, ордер адвоката был направлен в канцелярию ОВД Ю. Т. СЗАО г. Москвы только 17 октября 2006 г. с заявлением о невозможности участия защитника в следственных действиях 17 октября 2006 г. в связи с его занятостью; в связи с указанными обстоятельствами, защитник А. был допущен для участия в деле по предъявлению им удостоверения только 26 апреля 2007 г. для участия в очных ставках; в заявлении от 17 октября 2006 г. за подписью ВРИО управляющего АБ Б. сделана ссылка на несуществующее положение ст. 6 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» об извещении адвоката в 5-дневный срок о проведении следственных действий с подзащитной; игнорирование требований ч. 4 ст. 49 УПК РФ (предъявление удостоверения адвоката) А. и злоупотребление им доверием подзащитной повлекли за собой принудительный привод последней 18 октября 2006 г.
В этой связи Квалификационная комиссия отмечает, что адвокат не обязан предоставлять свой ордер в орган предварительного расследования непосредственно после заключения с ним соглашения на ведение дела (на защиту подозреваемого, обвиняемого). В отношении Ш. мера пресечения в виде заключения под стражу не избиралась, данных о том, что она вызывалась в орган предварительного расследования ранее 17 октября 2006 г. в материалах дисциплинарного производства нет. Наоборот, из имеющихся в материалах дисциплинарного производства доказательств, представленных самим заявителем, следует, что только 16 октября 2006 г. дознаватель О. сообщила адвокату А. о том, что на 17 октября 2006 г. с участием подозреваемой Ш. запланировано производство следственных действий. Однако ранее с участием адвоката А. было назначено рассмотрение уголовного дела в отношении Х. в президиуме Нижегородского областного суда, о чем орган предварительного расследования был поставлен в известность в письменной форме.
В случае неявки приглашенного защитника в течение 5 суток со дня заявления ходатайства о приглашении защитника дознаватель, следователь или суд вправе предложить подозреваемому, обвиняемому пригласить другого защитника, а в случае его отказа принять меры по назначению защитника. Если участвующий в уголовном деле защитник в течение 5 суток не может принять участие в производстве конкретного процессуального действия, а подозреваемый, обвиняемый не приглашает другого защитника и не ходатайствует о его назначении, то дознаватель, следователь вправе произвести данное процессуальное действие без участия защитника, за исключением случаев, предусмотренных пунктами 2 - 7 части первой статьи 51 УПК РФ (ч. 3 ст. 50 УПК РФ).
Таким образом, адвокат А. не был заблаговременно извещен о производстве следственных действий с Ш., ранее на 17 октября 2006 г. имел назначенное к слушанию с его участием в суде надзорной инстанции уголовное дело, о невозможности своей явки поставил орган предварительного расследования в известность в письменной форме. Поскольку Ш. на 13-17 октября 2006 г. не задерживалась и под стражу не заключалась, то никакой процессуальной потребности в проведении следственных действий с Ш. именно 17-18 октября 2006 г., а не в иные дни не было (в УПК РФ краткие сроки производства следственных действий установлены лишь с задержанными и с подозреваемыми, заключенными под стражу; для пребывания в статусе подозреваемого лица, в отношении которого возбуждено уголовное дело, вообще никаких конкретных сроков, за исключением общих сроков проведения предварительного расследования или дознания, не установлено).
Квалификационная комиссия не отрицает право следователя (дознавателя) самостоятельно планировать время производства следственных действий по конкретному уголовному делу, однако одновременно отмечает, что поскольку уголовно-процессуальный закон обязывает проводить следственные действия с участием подозреваемого (обвиняемого) с участием защитника, то следователю (дознавателю) неизбежно необходимо согласовывать время производства таких действий с избранным подозреваемым (обвиняемым) защитником. Согласно ч. 3 ст. 50 УПК РФ лишь невозможность явки приглашенного подозреваемым (обвиняемым) защитника в течение 5 суток позволяют дознавателю (следователю) предложить подозреваемому, обвиняемому пригласить другого защитника, в случае его отказа принять меры по назначению защитника и даже в некоторых случаях произвести процессуальное действие в отсутствие защитника.
Согласно ч. 4 ст. 49 УПК РФ адвокат допускается к участию в уголовном деле в качестве защитника по предъявлении удостоверения адвоката и ордера. Заявитель не отрицает, что 17 октября 2006 г. в его адрес было направлено заявление о занятости защитника Ш. адвоката А. в другом процессе, и что к заявлению был приложен ордер адвоката. Из сообщения заявителя не усматривается, что у него возникли сомнения относительно полномочий адвоката А. Совершенно очевидно, что если адвокат занят в судебном процессе и не может явиться в орган предварительного расследования, то он направляет ему ходатайство об отложении проведения процессуальных действий и ордер, поскольку ранее адвокат в деле еще не участвовал. Удостоверение адвоката предъявляется последним должностному лицу или органу, в производстве которого находится уголовное дело, при личной явке для участия в производстве следственных действий.
Квалификационная комиссия не может согласиться с утверждением заявителя о том, что игнорирование требований ч. 4 ст. 49 УПК РФ (предъявление удостоверения адвоката) А. и злоупотребление им доверием подзащитной повлекли за собой принудительный привод последней 18 октября 2006 г., поскольку никакой причинно-следственной связи между непредъявлением адвокатом своего удостоверения должностному лицу или органу, в производстве которого находится уголовное дело, и приводом подозреваемого к должностному лицу или органу, в производстве которого находится уголовное дело, нет.
Кроме того, согласно ч. 1 ст. 113 УПК РФ подозреваемый, обвиняемый могут быть подвергнуты приводу в случае неявки по вызову без уважительных причин, а не потому, что их защитник не предъявил (несвоевременно предъявил) должностному лицу или органу, в производстве которого находится уголовное дело, удостоверение адвоката.
Насколько можно заключить из обращения заявителя, после 17-18 октября 2006 г. следственные действия с участием подозреваемой Ш. до 26 апреля 2007 г. не проводились. Ордер на защиту Ш. с октября 2007 г. находился в материалах уголовного дела. Для согласования с Ш. позиции защиты адвокату А. не требовалось являться к следователю (дознавателю), поскольку конституционное право Ш. на свободу в период досудебного производства по уголовному делу не ограничивалось.
На 26 апреля 2007 г. следователь СО при ОВД по району Ю. Т. СЗАО г. Москвы Д. запланировал проведение очных ставок между подозреваемой Ш. и учащимися школы. В этот день защитник подозреваемой адвокат А. прибыл в орган предварительного расследования и принял участие в проведении очных ставок.
Таким образом, адвокат А. представил в государственный орган, в производстве которого находилось возбужденного в отношении Ш. уголовное дело, ордер на защиту последней и принял участие в следственных действиях с подозреваемой в момент, когда эти действия проводились. При таких обстоятельствах Квалификационная комиссия не может согласиться с утверждением заявителя о том, что адвокат А. был допущен к участию в деле только 26 апреля 2007 г. по предъявлении им удостоверения.
Кроме того, Квалификационная комиссия обращает внимание заявителя на то обстоятельство, что термин «допуск адвоката к участию в деле» в настоящее время присутствует в УПК РФ наряду с более новым термином «адвокат участвует в деле». Второй термин более точно отражает процессуально самостоятельную роль защитника, поскольку он вступает в дело не с согласия дознавателя, следователя или суда, а по воле своего подзащитного. Кроме того, когда у защитника нет потребности в ознакомлении с материалами уголовного дела (в допустимом п. 6 ч. 1 ст. 53 УПК РФ объеме), в получении разрешения на свидание с подзащитным, содержащимся под стражей (если такое разрешение по закону или в силу сложившейся традиции необходимо), то он осуществляет защиту своего доверителя, не являясь к должностному лицу или органу, в производстве которого находится уголовное дело, поскольку под защитой понимается значительно более широкий комплекс действий, чем явка для участия в производстве следственных действий с участием подозреваемого (обвиняемого).
Проанализировав три протокола очных ставок, проведенных 26 апреля 2007 г. между подозреваемой Ш. (с участием защитника адвоката А.) и несовершеннолетними потерпевшим и свидетелями, Квалификационная комиссия также не усматривает со стороны адвоката А. нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и/или Кодекса профессиональной этики адвоката.
Действительно очная ставка с потерпевшим Б. дважды прерывалась для совещания подозреваемой с ее защитником, однако такое право прямо предоставлено им ч. 2 ст. 53, п. 3 ч. 4 ст. 46 УПК РФ.
Действительно по окончании очных ставок адвокат А. указал, что в связи с многочисленными нарушениями закона на очной ставке им дополнительно будут представлены письменные заявления. Однако как сами эти указания, так и предоставление либо непредоставление каких-либо заявлений является процессуальным правом, но не обязанностью защитника. Допустимость протокола очной ставки (показаний, данных участниками очной ставки) в качестве доказательства зависит не от того, предоставил ли защитник заявления «о многочисленных нарушениях закона», а от того соблюдался ли в действительности уголовно-процессуальный закон при проведении очной ставки.
По этим же причинам не образует состава дисциплинарного проступка указание адвокатом А. указание в протоколе очной ставки между подозреваемой Ш. и свидетелем Д. на то, что защитник «поддерживает мнение совей подзащитной» о том, что «следователь исказил показания Ксении, в связи с этим мне хотелось бы подготовить ходатайство об отводе данного следователя». Часть 6 ст. 166 УПК РФ предоставляет всем лицам, участвовавшим в следственном действии, право делать подлежащие внесению в протокол замечания о его дополнении и уточнении, а заявление отвода следователю – это право, а не обязанность подозреваемого и его защитника.
Внесение участниками следственного действия (подозреваемым и его защитником) каких-либо заявлений, замечаний, дополнений, уточнений в протокол процессуального действия, отказ от совершения каких-либо процессуальных действий, например, от ознакомления с материалами уголовного дела по окончании предварительного расследования в порядке ст. 217 УПК РФ, является их процессуальным правом, но не обязанностью.
Вопрос о том, какие советы (рекомендации) давать или не давать доверителю адвокат решает самостоятельно, равно как и доверитель самостоятельно решает, следует ли ему и в каком объеме воспользоваться рекомендациями (советами) своего защитника.
Квалификационная комиссия отмечает, что заявитель был не вправе ставить перед дисциплинарными органами Адвокатской палаты г. Москвы вопрос о дисциплинарной ответственности адвоката А. за якобы имевшее место совершение им действий, «противоречащих интересам подзащитной», то есть за неисполнение (ненадлежащее исполнение) своих обязанностей перед доверителем, а Квалификационная комиссия в рамках данного дисциплинарного производства не вправе давать оценку исполнению адвокатом этих обязанностей, поскольку претензии к качеству юридической помощи, оказываемой адвокатом по соглашению (гражданско-правовому договору) с доверителем, вправе предъявлять лишь последний. Однако из материалов дисциплинарного производства не усматривается наличия у Ш. каких-либо претензий к работе адвоката А. по ее делу.
При рассмотрении дисциплинарного производства, носящего публично-правовой характер, Квалификационная комиссия исходит из презумпции добросовестности адвоката, обязанность опровержения которой возложена на заявителя (участника дисциплинарного производства, требующего привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности), который должен доказать те обстоятельства, на которые он ссылается как на основания своих требований. Однако таких доказательств заявителем не представлено.
Исследовав доказательства, представленные участниками дисциплинарного производства на основе принципов состязательности и равенства прав участников дисциплинарного производства, Квалификационная комиссия приходит к выводу о том, что адвокатом А. при обстоятельствах, описанных в сообщении заявителя, не допущено нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и(или) Кодекса профессиональной этики адвоката.
На основании изложенного Квалификационная комиссия Адвокатской палаты города Москвы, руководствуясь п. 7 ст. 33 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и пп. 2 п. 9 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката, выносит заключение о необходимости прекращения дисциплинарного производства в отношении адвоката А. вследствие отсутствия в его действиях (бездействии), описанных в представлении Управления Федеральной регистрационной службы по Москве от 03 июля 2007 г. № 2007/77-19825, основанном на сообщении Начальника СО при ОВД по району Ю. Т. К. и следователя Д. от 23 мая 2007 г. № 0-7/2-450, нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и(или) Кодекса профессиональной этики адвоката.
Совет согласился с мнением квалификационной комиссии.
Совершенно недопустимы ситуации, когда следователь, дознаватель либо сотрудники суда не могут осуществить связь с адвокатом, только потому, что мобильный телефон адвоката не отвечает, либо выключен, а адвокат не явился в назначенное время, будучи заранее предупрежден о сроке проведения процессуального действия, естественно, исключая редкие случаи внезапной госпитализации либо тяжкой болезни, и другие неординарные моменты. Налицо явное нарушение адвокатом требований ст. 14 КПЭА, обязывающей адвоката уведомлять суд и следствие о невозможности своей явки. Подобное поведение адвоката, безусловный повод для возбуждения против него дисциплинарного производства.
Участие адвоката-защитника в следственных действиях
Помимо указанных причин, остальные — наша забывчивость и просто халатность, что недопустимо в любой сфере профессиональной деятельности. Во избежание неприятных последствий, связанных с возбуждением дисциплинарного производства против адвоката, допустившего срыв судебного процесса или следственного действия, необходимо уяснить следующие положения: 1.
Внимание
Надлежащее извещение адвоката о времени судебного процесса или следственного действия. ч. 4 ст. 231 УПК РФ определяет – стороны должны быть извещены о месте, дате и времени судебного заседания не менее чем за 5 суток до его начала. Не соблюдение этого требования судом, явилось основанием для отказа в возбуждении дисциплинарного производства против двух адвокатов, по сообщениям судей.
Действующим УПК РФ установлен порядок вызова на допрос свидетеля и потерпевшего (ст. 188 УПК РФ).
Участие адвоката в следственных действиях
Уведомление адвоката о проведении следственных действий является важным этапом любого расследования. В рамках данной статьи попытаемся разобраться, каким образом осуществляется уведомление? Кто уведомляет адвоката по уголовному делу? В каком формате? Попав в цепкие лапы закона, гражданин может воспользоваться платной или бесплатной помощью квалифицированного специалиста в области юриспруденции.
Мы ранее говорили о том, чем выгоден платный адвокат (если его сравнивать с возможностями бесплатного адвоката), какими полномочиями наделен адвокат (как платный, так и бесплатный). Теперь остановимся на важном вопросе уведомления адвоката.
Что такое уведомление? Существует серьезный теоретический спор: к какой категории следует относить уведомление? Ряд ученых считает, что уведомление – это надлежаще-оформленные процессуальные документы.
Документы квалификационной комиссии
Важно
Адвокат, получив от руководителя адвокатского образования требование в порядке статьи 51 УПК РФ, должен явиться с ордером к дознавателю, следователю или в суд строго в соответствии с утвержденным графиком дежурств и осуществлять защиту подозреваемого, обвиняемого, подсудимого в установленном законом порядке. При невозможности адвокатами адвокатских образований осуществлять защиту в порядке статьи 51 УПК РФ в дни, которые указаны в графике дежурств, руководители адвокатских образований обязаны сообщить об этом в правоохранительные и судебные органы о временном изменении графика дежурств.Порядок уведомления следователем адвоката о выполнении следственных действий с подзащитным Адвокат не вправе отказаться от принятой на себя защиты подозреваемого, обвиняемого.
В соответствии с п. 1 ст. 2 Федерального закона от 31 мая 2002 г.
Приглашение адвоката
Установлен порядок вызова обвиняемого для предъявления обвинения (ч. 3, 4 ст. 172 УПК РФ). Порядок вызова адвоката для производства следственного действия не регламентирован.
По многолетней сложившейся практике, приемлемой является передача следователем, дознавателем информации для адвоката о времени и месте проведения следственного действия, любыми средствами — связи – почтовое уведомление, телефонное сообщение лично адвокату, телефонограмма по месту работы адвоката, осуществляющего профессиональную деятельность адвокатским кабинетом, телефонограмма руководителю адвокатского образования для передачи адвокату и т.п. Допустим любой доступный способ сообщения следователем, дознавателем адвокату о времени и месте проведения следственного действия.
Тайна диагноза охраняется медицинским законодательством. П. 1 ст. 8 Федерального закона об адвокатуре гласит – адвокатской тайной являются любые сведения, связанные с оказанием адвокатом юридической помощи своему доверителю.
П. 3. ст. 18, того же закона запрещает истребование от адвоката сведений, связанных с оказанием юридической помощи по конкретным делам. Для подтверждения невозможности по уважительным причинам прибыть в назначенное время для проведения процессуального действия, вполне достаточно уведомления адвоката следствию либо суду о его занятости, для адвокатов, работающих в адвокатских образованиях, возможно, направлять справку руководителя адвокатского образования.
Если адвокат сочтет допустимым, он может приложить к своему уведомлению, в качестве оправдательных документов, практически любые документы, подтверждающие его занятость по уважительной причине.
Либо, по своим соображениям обвиняемый или его близкие, просят адвоката затянуть ход следствия. Почти исключены случаи, когда истекает срок предварительного расследования и, умышленное затягивание проведения следственных действий, способствует освобождению обвиняемого из-под стражи. Этот запрещенный прием малоэффективен, т.к. действующий УПК РФ, предусматривает возможность судебного продления срока содержания под стражей, а также, возможность ограничения сроков ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела, в случаях умышленного затягивания сроков ознакомления с делом. Были случаи, когда адвокаты отказывались выполнять следственные действия до той поры, пока суд не рассмотрит их жалобу в порядке ст.
СИЗО-2, в просторечии именуемой «Бутыркой». После некоторых раздумий о том, как, с одной стороны, сорвать нежелательные для моего подзащитного следственные действия, при этом, оставаясь строго в рамках уголовного судопроизводства, я, от имени своего подзащитного, подготовил следующее заявление: Следователю СЧ СУ УВД по ЦАО ГУ МВД России по г.Москве В связи с тем, что я считаю обвинение меня в совершении преступления, которого я не совершал, полностью Вами сфабрикованным, надуманным, а также в связи с многочисленными нарушениями, допущенными, Вами в ходе предварительного следствия, а именно: незаконное возбуждение уголовного дела частно-публичного обвинения при отсутствии потерпевшего и факта причинения вреда, проведение следственных действий в ночное время, надуманные поводы для заявления ходатайств о содержании меня под стражей, и т.д.
Кто должен уведомляит адвоката о следственных действиях
Федерального закона от 29.05.2002 N 58-ФЗ) (см. Николаев Андрей Юрьевич не исключено – пресловутое «внутреннее убеждение», основанное на прокурорском прошлом, может дать команду: «ату его – коль ссылается на Конституцию – точно виновен и признаваться не хочет». Примерно в такой ситуации оказался мой подзащитный А. которому очная ставка со свидетелем, пусть и дающим показания из области – «мне показалось» и «я сам не видел, но я так думаю», была совершенно ни к чему.
Да и следователь попался из тех, даже при кратком общении с которыми возникают четкие ботанические ассоциации с одним известным деревом. К тому же, с упорством, достойным лучшего применения, например, при обработке упомянутого дерева, он отклонял заявляемые мной ходатайства, примерно, с одной и той же формулировкой – мол, все законно, и, вообще – «я так вижу».
Заблаговременность – то время, которого достаточно для замены адвоката в процессе, либо переносе дела слушанием на иной срок, если подсудимый не согласен на замену адвоката, по делам, в которых адвокат участвует по соглашению, а также, время, достаточное для принятия решения судом, следователем, дознавателем о переносе процессуального действия на другой срок. По делам, в которых адвокат участвует по соглашению, в случаях невозможности по уважительным причинам прибыть в процесс, адвокат должен в обязательном порядке согласовать с подзащитным вопрос о его отказе от замены защитника.
Адвокат должен разъяснить подзащитному его права, предусмотренные ст. ст. 16, 46, 47, ч.ч. 3,4 ст. 50, ч. 1 ст. 52 УПК РФ. Подзащитный должен письменно подтвердить свой отказ от замены защитника.
Обязанность адвокатов по оказанию юридической помощи в качестве защитников в уголовном судопроизводстве по назначению органов дознания, органов предварительного следствия, суда, а также оказанию юридической помощи бесплатно по поручению Совета АПМО.Правила адвокатской этики международный союз (содружество) адвокатов 1.3. При оказании юридической помощи адвокат должен руководствоваться также установившимися нормами профессиональной этики и выработанными практикой правилами адвокатской профессии. Гарантами соблюдения адвокатами требований закона и правил адвокатской этики являются органы адвокатского самоуправления. 1.4. В профессиональной деятельности адвокат независим.
Федерального закона об адвокатуре, согласно которому, адвокат обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя. Невозможно оказывать профессиональную юридическую помощь доверителю, не разъяснив ему его законные права, не выработав совместно позицию по делу, пути и методы отстаивания законных интересов доверителя.
Нельзя утверждать, что подобное поведение адвоката в работе по бесплатным делам – система. Большинство адвокатов профессионально исполняют свои обязанности, но, случаи откровенной халтуры, имеют место быть. 4. Порядок направления адвокатами уведомлений о невозможности прибыть по уважительным причинам в назначенное время в судебное заседание или для выполнения следственного действия. Подтверждающие документы.
ЕСЛИ ЗАЩИТНИК НЕ ЯВИЛСЯ НА ДОПРОС
Р.
ЛИСИЦИН
Р. Лисицин, старший
преподаватель Московского юридического
института МВД России, кандидат юридических
наук.
Известно, что расширение
процессуальных прав одних участников
уголовного процесса осуществляется за счет
увеличения правовых обязанностей других
субъектов судопроизводства. Необходимость
надлежащего обеспечения прав и законных
интересов лиц, в отношении которых ведется
уголовное преследование, привело к тому,
что следователям приходится "мириться" с
участием защитника на самых ранних этапах
расследования. Выполняя свой
профессиональный долг, защитник вправе
иметь с подозреваемым и обвиняемым
свидания наедине без ограничения их
количества и продолжительности,
представлять доказательства, участвовать в
следственных действиях, производимых с
участием подзащитного, а также
использовать иные процессуальные средства
защиты, предусмотренные ст. 51 УПК.
Следователь же обязан не только разъяснить
подозреваемому и обвиняемому их
процессуальные права и прежде всего право
на помощь защитника, но и обеспечить
возможность их осуществления, а также прав
самого защитника. При этом его
первоочередной обязанностью остается
быстрое, полное и объективное раскрытие и
расследование преступлений.
Участие
защитника с момента ознакомления
подозреваемого с протоколом задержания
либо с постановлением об аресте или с
момента предъявления обвинения вызвало
определенные трудности в деятельности
органов расследования. Так, зачастую при
проведении допросов подозреваемых и
обвиняемых адвокаты вмешиваются в ответы
своих подзащитных, стремясь ответить за
них, после заданного вопроса заявляют
ходатайства о предоставлении перерыва в
следственном действии для выработки
совместной с подзащитным позиции, просто
покидают следственное действие, если
считают это выгодным. В результате, как
считают некоторые авторы, при умышленных
действиях адвоката, направленных на
противодействие расследованию, но не
противоречащих действующему
законодательству, следователь не может
выполнить требование закона и в любом
случае существенно нарушит право
обвиняемого на защиту (Копытов И. Адвокат
должен иметь не только права, но и
обязанности // Российская юстиция. 1999. N 10. С.
37). Но так ли "беспомощен" следователь в
случае недобросовестного поведения
защитника, как это кажется на первый
взгляд?
Участвуя в процессе
доказывания по уголовному делу, защитник по
закону не имеет возможности самостоятельно
собирать доказательства. Поэтому большое
значение для достижения стоящих перед ним
задач приобретает право участвовать в
допросе обвиняемого (подозреваемого), а
также в производстве иных следственных
действий. Его реализация позволяет
защитнику непосредственно воспринимать и
оценивать информацию, имеющую значение для
дела, в том же объеме, что и следователь. Но
участие защитника в следственных действиях
может создать для следователя значительные
затруднения в применении тактико -
криминалистических приемов их
производства. Один наводящий вопрос или
заявление защитником возражения против
тактического приема, использованного
следователем, может сорвать намеченную
тактику допроса. Вместе с тем именно право
защитника задавать вопросы допрашиваемым
лицам делает его активным участником
следственного действия.
Наделяя
защитника правом задавать вопросы
допрашиваемым лицам, закон не определяет, в
какой момент следственного действия
защитник должен иметь такую возможность.
Вряд ли было бы верным признать за ним право
задавать вопросы в любой момент, когда он
сочтет это нужным. Участие защитника не
должно мешать тактике производства
следственного действия. В ст. 204 УПК,
регламентирующей участие защитника при
производстве дополнительного
расследования, закреплено правило, в
соответствии с которым он имеет право
задавать вопросы лицам, дающим показания, с
разрешения следователя. "Разрешение
следователя" следует понимать не как право
разрешить или запретить защитнику задавать
вопросы, а как право устанавливать момент,
когда он их может задавать. Поэтому
редакцию данной статьи следует
истолковывать не в разрешительном, а в
процедурном смысле. Хотя в ст. 51 УПК
аналогичная запись отсутствует,
представляется, что и в ходе
предварительного расследования
следователь имеет право заранее указать
защитнику на то, что последний должен
задавать вопросы допрашиваемым лицам
только с его разрешения.
На практике
нередко возникает вопрос: как действовать,
если защитник, участвующий в производстве
следственного действия, просит прервать
его и предоставить свидание с подзащитным
наедине? В литературе высказывалось мнение
о том, что в такой просьбе надо отказать,
основываясь на положениях ст. 127 УПК,
провозглашающей процессуальную
самостоятельность следователя. Свидание
может быть предоставлено после окончания
следственного действия. Данная
рекомендация соответствует задаче органов
расследования по всестороннему, полному и
объективному исследованию обстоятельств
дела (ст. 20 УПК), поскольку препятствует
срыву намеченной следователем тактики
производства следственного действия,
позволяет провести его в полном объеме в
установленный срок. В принципе разделяя
приведенную точку зрения, считаю, что она
нуждается в некоторых уточнениях.
Во-первых, тщательная подготовка для
участия в следственном действии требуется
не только лицу, производящему
расследование, но и защитнику. В
профессиональные обязанности последнего
входит разъяснение обвиняемому
(подозреваемому) его прав и обязанностей в
ходе предстоящего следственного действия,
сущности и значения его производства для
результатов расследования. Защитник должен
уяснить для себя позицию, которой
собирается следовать подзащитный, ответить
на интересующие его вопросы, связанные с
предстоящим участием в следственном
действии. Поэтому, если до его начала
защитнику не была предоставлена
возможность встретиться с обвиняемым
(подозреваемым) наедине, следователь должен
предоставить им свидание, прервав
производство следственного действия. В
соответствии с Европейской конвенцией о
защите прав человека и основных свобод
каждый обвиняемый (подозреваемый) должен
иметь достаточно времени и возможности для
подготовки своей защиты. Следовательно,
отказ лица, производящего расследование, в
удовлетворении просьбы защитника в данной
ситуации должен расцениваться как
нарушение права обвиняемого на защиту.
Во-вторых, отказ следователя в
предоставлении свидания с защитником, на
котором настаивает обвиняемый
(подозреваемый), может привести к срыву
проведения следственного действия, так как
обвиняемый вправе отказаться от
дальнейшего участия в нем.
Обобщая
сказанное, представляется, что следователь
вправе, не нарушая права обвиняемого
(подозреваемого) на защиту, отказать
защитнику в предоставлении свидания с
подзащитным во время проведения
следственного действия, если до его начала
защитнику была предоставлена возможность
встретиться с подзащитным наедине и если о
предоставлении свидания не ходатайствует
обвиняемый или подозреваемый.
Право
защитника на участие во всех следственных
действиях с участием обвиняемого
(подозреваемого) должно быть гарантировано
обязанностью следователя своевременно
уведомить защитника о времени и месте их
производства. Данное правило нередко
нарушается органами расследования. Более
того, отсутствие у следователя обязанности
извещать защитника о проводимых
следственных действиях с участием их
подзащитных признается некоторыми
судебными органами. Так, судебная коллегия
по уголовным делам суда Корякского
автономного округа, рассмотрев в
кассационном порядке дело в отношении Т. и
Д., обвиняемых по ч. 3 ст. 89 УК РСФСР, в своем
определении указала, как видно из
материалов дела, что участие в деле
защитника обеспечено органами следствия в
соответствии с законом. Ни заявления, ни
ходатайств, свидетельствующих о намерении
защитников воспользоваться
предоставленным законом правом участия при
производстве каких-либо конкретных
следственных действий с участием
подзащитных, в деле не содержится. Адвокат
Т. был ознакомлен следователем с
постановлением о приводе, протоколом
задержания подозреваемого, и ничто не
мешало ему ходатайствовать о присутствии
при допросе подзащитного. Поэтому судебная
коллегия пришла к выводу о том, что
нарушения права на защиту в период
предварительного следствия допущено не
было (Бюллетень Верховного Суда Российской
Федерации. 1992. N 4. С. 8 - 9).
Тем не менее, на
мой взгляд, закон позволяет утверждать о
наличии у лица, производящего
расследование, обязанности своевременно
уведомить защитника о времени и месте
производства следственных действий, в
которых он вправе участвовать. Основанием
для этого служат ст. ст. 19 и 58 УПК, в
соответствии с которыми следователь, лицо,
производящее дознание, и прокурор обязаны
не только разъяснить участвующим в деле
лицам их права, но и обеспечить возможность
осуществления этих прав. Защитник сможет
реализовать рассматриваемое право, только
заранее зная о том, где и когда состоится
следственное действие. Поэтому уведомление
защитника о времени и месте производства
следственных действий следует
рассматривать как обеспечение ему
возможности осуществить свое право на
участие в доказывании по делу. При этом
закон не устанавливает каких-либо условий
(например, в виде ходатайств или заявлений
защитника) для выполнения следователем
своей обязанности.
В следственной
практике нередки случаи, когда защитник,
оповещенный следователем о месте и времени
производства следственного действия, не
является для участия в нем. Считая, что
производство следственного действия с
участием подозреваемого или обвиняемого
без участвующего в деле защитника
недопустимо, в упомянутой ранее статье И.
Копытова высказывается озабоченность тем,
что "нигде не говорится об обязанности
избранного обвиняемым адвоката прибыть на
какое-либо следственное действие и принять
в нем участие".
Представляется, что сама
постановка вопроса об обязанности
защитника участвовать в следственных
действиях противоречит его
процессуальному положению, месту и роли в
доказывании по уголовному делу. В
соответствии со ст. 49 Конституции РФ и ст. 20
УПК всестороннее, полное и объективное
исследование обстоятельств дела, т.е.
доказывание, является обязанностью органов
расследования. Защитник же обязан выявлять
обстоятельства, оправдывающие
подозреваемого или обвиняемого либо
смягчающие их ответственность. Эта
обязанность имеет профессионально -
нравственные корни. За ее неисполнение или
ненадлежащее исполнение защитник отвечает
не перед государством, а перед своим
подзащитным. Отсюда в правовом смысле
участие в доказывании - это право, но не
обязанность защитника. Будучи
самостоятельным субъектом уголовного
процесса, он вправе использовать в своей
процессуальной деятельности те правила и
приемы защиты, которые, по его мнению,
необходимы для выполнения стоящих перед
ним задач.
Иная ситуация складывается
тогда, когда об участии защитника в
следственном действии ходатайствует
обвиняемый или подозреваемый. В этом случае
при неявке защитника следственное действие
может оказаться сорванным. Поэтому здесь
неявку защитника по неуважительным
причинам следует расценивать как нарушение
им обязанности по доказыванию. Лицо,
производящее расследование, в этом случае
вправе отреагировать на недобросовестное
участие в деле защитника - адвоката
представлением в адрес президиума коллегии
адвокатов в целях принятия к нарушителю мер
дисциплинарной ответственности.
Ответственность следователя за
своевременное производство следственных
действий и его процессуальная
самостоятельность обусловливают его право
провести следственное действие, носящее
неотложный характер, в отсутствие
защитника, заранее уведомленного о месте и
времени его производства. В силу своего
профессионального долга адвокат,
принимающий на себя защиту по новому делу,
должен соизмерять свои возможности с
учетом занятости выполнением поручений
других клиентов с тем, чтобы не создавать
осложнения следователю в его деятельности
по расследованию преступлений. В то же
время для предотвращения срыва
следственного действия в подобных
ситуациях УПК целесообразно дополнить
нормой о том, что неявка защитника для
участия в следственном действии не
препятствует его проведению, если он был
своевременно извещен об этом.
ССЫЛКИ НА
ПРАВОВЫЕ АКТЫ
"КОНСТИТУЦИЯ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"
(принята
всенародным голосованием 12.12.1993)
"УГОЛОВНО - ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС РСФСР"
(утв. ВС РСФСР 27.10.1960)
"УГОЛОВНЫЙ КОДЕКС
РСФСР"
(утв. ВС РСФСР 27.10.1960)
Российская юстиция, N 6, 2000
Уведомление адвоката о проведении следственных действий является важным этапом любого расследования. В рамках данной статьи попытаемся разобраться, каким образом осуществляется уведомление? Кто уведомляет адвоката по уголовному делу? В каком формате?
Попав в цепкие лапы закона, гражданин может воспользоваться платной или бесплатной помощью квалифицированного специалиста в области юриспруденции. Мы ранее говорили о том, чем выгоден платный адвокат (если его сравнивать с возможностями бесплатного адвоката), какими полномочиями наделен адвокат (как платный, так и бесплатный). Теперь остановимся на важном вопросе уведомления адвоката.
Что такое уведомление?
Существует серьезный теоретический спор: к какой категории следует относить уведомление? Ряд ученых считает, что уведомление – это надлежаще-оформленные процессуальные документы. Другие ученые относят уведомления к организационно-правовым документам. Каждая из указанных позиций аргументирует свою точку зрения с потрясающей логикой, однако касаться научно-теоретической стороны вопроса мы не будем.
Считаем, что конструкция нормативного материала позволяет отнести уведомление к процессуальным документам, что подтверждается: 1. необходимостью соблюдения определенной формы; 2. Наступающими правовыми последствиями.
Следует отметить, что единого документа, предусматривающего формат уведомления адвоката о производстве следственных действиях, к сожалению, не имеется. Сотрудники правоохранительных органов используют различные вариации имеющихся у них документов, составляя единый, в котором обязательно указывается: 1. Лицо, которому предназначено уведомление; 2. Суть уведомления (то есть обстоятельства, которые произойдут в будущем, и на которые адвокат может повлиять); 3. Указание на лицо, оформившее указанный документ (с печатью организации).
Надлежащее уведомление адвоката в уголовном процессе
В практике уведомления передаются адвокату любым из возможных способов (то есть следователь может использовать любые средства связи: при этом, как отмечают эксперты, предпочтительным является оформление письменного сообщения адвокату).
Главная цель – информация о проводимом следственном действии или судебном заседании должна быть сообщена адвокату так, чтобы он смог спланировать надлежащим образом свой график работы.
УПК РФ не предусматривает установленного срока предупреждения защитника до совершения процессуального действия (единственное возможное нормативное закрепление касается только даты, места и времени судебного заседания – все лица должны быть уведомлены не менее чем за 5 суток до начала заседания). В принципе, если исходить из духа закона и практической обстановки, срок уведомления защитника должен быть «разумен», что подразумевает возможность адвоката корректировать свое время.
В. Осин, помощник адвоката,
аспирант Российской академии правосудия.
Средства массовой информации неоднократно сообщают о нарушениях профессиональных прав адвокатов. Отмечается, что общее количество таких нарушений остается на высоком уровне и существенного улучшения в вопросе соблюдения профессиональных прав адвокатов не наступает.
Статистика свидетельствует о том, что большую часть нарушений профессиональных прав адвокатов допускают сотрудники органов дознания и органов следствия системы МВД РФ, а также следователи СК РФ.
Так, в 2010 г. было зафиксировано более 100 случаев незаконных допросов или попыток допросов адвокатов сотрудниками следственных органов. Эти данные стали известны Уполномоченному по правам человека в РФ В.П. Лукину, который внес представление в адрес Генерального прокурора РФ «О нарушениях органами дознания и предварительного следствия прав адвокатов». В феврале 2011 года Президент РФ Д. А. Медведев поручил Генеральной прокуратуре РФ проводить проверку всех фактов нарушений профессиональных прав адвокатов.
Казалось, что принятые на столь высоком уровне меры положат конец произволу следователей и нарушение прав адвокатов навсегда уйдет из сложившейся правоприменительной практики уголовного судопроизводства России. Действительность является разочаровывающей.
Следователи уже не ограничиваются днями или неделями не допуска адвоката в дело, предъявившего им ордер и удостоверение адвоката, которые позволяют ему немедленно исполнять свои профессиональные обязанности, закреплённые в федеральном законодательстве.
Нередки случаи, когда адвокат не мог вступить в дело на протяжении нескольких месяцев. А это значит, что все это время обвиняемый лишался гарантированных Конституцией РФ, прав на получение квалифицированной юридической помощи, избранным им защитником.
Характерным примером являются действия (бездействие) и решения, принятые следователем Следственного комитета РФ по г. Москве. С адвокатом были заключены соглашения на оказание юридической помощи А., Б. и Ф. После соблюдения условий, изложенных в соглашениях, адвокату были выписаны ордера, которые полностью соответствуют требованиям, утвержденным приказом Министерства юстиции РФ от 08.08 2002 г. № 217.
Вручить следователю ордера удалось только через неделю. При этом адвокат передал следователю и ходатайства, в которых просил ознакомить его с постановлением о возбуждении уголовного дела, постановлениями о применении меры пресечения и иными документами, которые должны были предъявляться обвиняемым.
Кроме того, адвокат ходатайствовал о том, чтобы с момента получения данного обращения никаких следственных действий без его участия с А., Б. и Ф. не проводилось, просил известить их о вступлении в дело защитника и заблаговременно сообщать ему о дате проведения следственных действий телефонограммой в адвокатскую контору. При этом адвокат просил следователя отказ от защитника в его лице либо желание защищаться самостоятельно, оформить собственноручным заявлением А., Б. и Ф. сделанным в его присутствии либо в присутствии избранного ими другого защитника.
Статья 121 УПК РФ устанавливает, что ходатайство подлежит разрешению не позднее 3 суток. Адвокат получил ответ на свое обращение только через 25 дней. Следователь вынес постановление о полном отказе в удовлетворении ходатайства, которое обосновывал тем, что обвиняемые скрываются от следствия, в связи с чем объявлены в федеральный и международный розыск; что заявлений от обвиняемых, в том числе о желании воспользоваться услугами адвоката М. в качестве защитника, в органы следствия не поступало; что следствие не имеет возможности достоверно установить, с кем именно заключены соглашения указанные в ордерах адвоката, так как данная информация отнесена законом к понятию «адвокатская тайна».
Действия (бездействие) и решения следователя были явно незаконными, но попытка обжаловать их в прокуратуре привели к следующим результатам. Заместитель начальника управления по надзору за процессуальной деятельностью органов Следственного комитета РФ на обращение адвоката прислал уведомление, в котором указал, что «в материалах уголовного дела, в настоящее время отсутствуют сведения о согласии обвиняемых А., Б. и Ф. с осуществлением Вами их защиты в рамках указанного дела, а также сведения о занятой ими процессуальной позиции в соответствии с интересами обвиняемого Н., защита которого осуществляется, в том числе и Вами, оснований для допуска Вас в качестве защитника вышеуказанных лиц, находящихся в международном розыске не имеется».
Такой аргументацией прокурорский надзор не мог защитить адвоката от незаконных решений следователя. Пришлось обжаловать постановления следователя в суде.
В жалобе, поданной в суд, адвокат указал, что следователь считает, что для допуска адвоката к защите обвиняемых необходимо наличие выраженного поручения или согласия самих обвиняемых, а также выраженная обвиняемыми позиция по предъявленным им обвинениям, которая не противоречила бы интересам другого лица — обвиняемого Н. Однако ч. 4 ст. 49 УПК РФ устанавливает, что адвокат допускается к участию в уголовном деле в качестве защитника по предъявлении удостоверения адвоката и ордера, которые являются для следователя юридическими основаниями для допуска адвоката к участию в уголовном деле. Эти требования закона были полностью соблюдены.
Для допуска адвоката к участию в уголовном деле не требуется подача заявлений в органы следствия от обвиняемых, в том числе и об их желании воспользоваться услугами конкретного адвоката в качестве защитника. Из смысла ч. 1 ст. 50 УПК РФ следует, что любое лицо может пригласить защитника обвиняемому. Часть 3 ст. 49 УПК РФ устанавливает, что защитник участвует в уголовном деле:
— с момента вынесения постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого;
— с момента начала осуществления иных мер процессуального принуждения или иных процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, подозреваемого в совершении преступления.
В рассматриваемом примере постановления о привлечении подзащитных адвоката в качестве обвиняемых были вынесены. Об этом прямо указано в постановлениях следователя. Поэтому обвиняемые А., Б. и Ф. имеют все права на получение квалифицированной юридической помощи. Более того, если кто-либо из подзащитных адвоката заявит ходатайство о необходимости пригласить защитника, например, при производстве обыска, то следственное действие должно быть приостановлено, а участие в нем адвоката обеспечено.
Не соответствуют действующему законодательству и утверждения следователя о том, что следствие не имеет возможности достоверно установить, с кем именно заключены соглашения указанные в ордерах адвоката М., так как данная информация отнесена законом к понятию «адвокатская тайна». Прежде всего, УПК РФ не наделяет правом следователя устанавливать с кем именно заключены соглашения указанные в ордерах.
Более того, в соответствии с п. 2 ст. 6 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» никто не вправе требовать от адвоката и его доверителя предъявления соглашения об оказании юридической помощи для вступления в дело. УПК РФ не содержит предписаний о необходимости непосредственного получения следователем согласия обвиняемого на осуществление его защиты конкретным адвокатом либо выяснения вопроса о том, приглашен ли адвокат иными лицами с согласия либо по поручению обвиняемого, посколькуданные вопросы решаются по существу при выдаче адвокату ордераи в компетенцию следователя не входят.
Ордер выступает в качестве необходимого и достаточногоюридического основания для участия защитника в уголовном деле.
Кроме того, обвиняемый вправе в любой момент производства по уголовному делу отказаться от помощи участвующего в деле защитника (ч.1 ст. 52 УПК РФ), что служит для обвиняемого гарантией выбора защитника по своему усмотрению. Представляется не имеющими никакого отношения к участию в деле адвоката, аргументы следователя о том, что в связи с нахождением в розыске, не представляется возможным установить, какой позиции обвиняемые будут придерживаться на предварительном следствии после их задержания, так как не исключается возможность их полного либо частичного сотрудничества со следствием, например явки с повинной или заключения досудебного соглашения о сотрудничестве, что будет однозначно противоречить интересам обвиняемого Н.
В жалобе адвокат указывал, что на допуск к участию в деле в качестве защитника не может влиять тот факт, что производство по делу приостановлено. Вступая в качестве защитника в уголовное дело, адвокат получает полномочия для оказания квалифицированной юридической помощи в целом по делу, а не для участия конкретно в производстве того или иного следственного или процессуального действия. Если предварительное следствие приостановлено, а адвокат ходатайствует об ознакомлении с материалами уголовного дела в соответствии с п.6 ч. 1 ст. 53 УПК РФ, такое ходатайство должно быть рассмотрено в порядке ст. 122 УПК РФ. В этом случае производство по делу возобновляется и адвокату предоставляется возможность реализации его права.При этом не имеет никакого значения, какую позицию по делу занимает подзащитный и пойдет ли он на сотрудничество со следствием.
Более того, адвокат не вправе отказаться от принятой на себя защиты обвиняемого (ч. 7 ст. 49 УПК РФ), а также занимать по делу позицию вопреки воле доверителя (п.3 ч. 4 ст. 6 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ). То обстоятельство, что обвиняемые скрылись, не является основанием для не допуска адвоката к участию в уголовном деле.
Тем самым, действиями (бездействием) следователя были нарушены гарантированные ст. 48 Конституции РФ права А., Б. и Ф. на получение квалифицированной юридической помощи, а также конституционное право (ст. 49 КРФ) на доказывание виновности подзащитных в порядке, предусмотренном УПК РФ, который для органов предварительного следствия является обязательным. Следователь, игнорируя требования ч. 1 ст. 11 и ст. 16 УПК РФ не только не обеспечил участникам уголовного судопроизводства осуществление их прав, но прямо противодействовал их осуществлению.
Кроме того, следователем нарушены и права адвоката, установленные в ст. 6 и 7 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ»: разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы обвиняемых, а также исполнять условия заключенных с адвокатом соглашений.
Таким образом, отказывая допустить адвоката к участию в уголовном деле, следователь нарушил требования:
1. Статьи 48 Конституции РФ, гарантирующей право каждого на получение квалифицированной юридической помощи.
2. Статьи 49 Конституции РФ, обязывающей доказывать виновность обвиняемого в порядке, предусмотренном федеральным законом.
3. Статьи 11 УПК РФ, обязывающей следователя обеспечивать возможность осуществления прав участникам уголовного судопроизводства.
4. Статьи 16 УПК РФ, обязывающей следователя обеспечить обвиняемому право на защиту с помощью избранного им защитника.
5. Пунктов 8, 9 и 14 ст. 47 УПК РФ, предоставляющих обвиняемому право пользоваться помощью избранного им защитника и иметь свидание с избранным им защитником, а также приносить жалобы на действия (бездействие) и решения следователя.
6. Части 3 и 4 ст. 49 УПК РФ, предоставляющей право адвокату, имеющему ордер, беспрепятственно вступить в уголовное дело и участвовать в уголовном деле с момента вынесения постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого.
7. Статьи 50 УПК РФ, предоставляющей обвиняемому пригласить несколько защитников.
8. Статьи 51 УПК РФ, обязывающей следователя вначале обеспечить обвиняемому участие избранного им защитника.
9. Статьи 53 УПК РФ, обязывающей следователя обеспечить защитнику право ознакомиться с протоколом задержания, постановлением о применении меры пресечения, протоколами следственных действий, произведенных с их участием, а также иными документами, которые предъявлялись либо должны были предъявляться обвиняемому.
Нарушение перечисленных норм УПК РФ свидетельствует о том, что доказывание виновности А., Б. и Ф. в предъявленном им обвинении, следователь осуществляет с нарушением требований ст. 49 Конституции РФ и порядка, установленного УПК РФ. Адвокату не были предоставлены копии постановлений о привлечении обвиняемых к уголовной ответственности, а также ему неизвестны основания объявления подзащитных в федеральный и международный розыск.
Не предоставляя возможности своевременно вступить в дело и ознакомиться с содержанием документов, касающихся подзащитных, следователь лишает адвоката права заявлять ходатайства и приносить жалобы на решения, принятые по делу. Адвоката фактически лишают полномочий, изложенных в ст. 53 УПК РФ, а также полномочий, изложенных в ст. 6 и 25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ». Действия (бездействие) и решения следователя, принятые по ходатайствам адвоката, препятствуют исполнению его обязательств, указанных в соглашениях на оказание юридической помощи.
Странным является и то, что и ведомственный контроль, и прокурорский надзор за расследованием уголовного дела, заняли позицию следователя, несмотря на то, что нарушение прав обвиняемых пользоваться помощью защитника является основанием отмены приговора и судебного решения в любом случае (п. 4 ч. 2 ст. 381 УПК РФ). Надзорные инстанции нередко так и поступают.
Адвокат просил суд:
1. Признать незаконными и необоснованными действия (бездействие) и решения следователя связанные с невозможностью адвоката беспрепятственно вступить в дело и оказывать обвиняемым А., Ф. и Б. квалифицированную юридическую помощь.
2. Признать незаконными и необоснованными постановления следователя которыми полностью отказано в удовлетворении его ходатайств.
Суд согласился с доводами адвоката и признал действия (бездействие) и решения следователя незаконными и необоснованными, посчитав выводы следствия надуманными предположениями, на которых суд не может основывать свою позицию.
При таких обстоятельствах ни следователь, ни прокурор даже не пытались оспорить решение суда.
Однако и такое решение суда было проигнорировано следователем, и адвокат не был допущен к делу. Постановления следователя об отказе в удовлетворении его ходатайств не были отменены.
Более того, на следующий день после вынесения судом постановления, следователь прислал адвокату повестку о вызове на допрос в качестве свидетеля. При этом в повестке особо подчеркивалось, что в случае неявки в указанный срок адвокат может быть подвергнут приводу.
Адвокат направил следователю уведомление, в котором указал, что действующее законодательство запрещает допрашивать адвоката по делу, где он осуществляет защиту.
Но в этот же день получил уведомление следователя о том, что по уголовному делу, где он является защитником троих обвиняемых, у следствия имеются основания для его допроса в качестве свидетеля об обстоятельствах, которые не связаны с оказанием им юридической помощи.
Директор адвокатской конторы, где работал адвокат, также направил уведомление следователю, в котором указал, что: «По уголовному делу адвокатом М. осуществляется защита обвиняемых А., Б. и Ф. Адвокат письменно уведомил Вас об этом. Однако более 70 дней Вы не допускаете адвоката к вступлению в дело, лишая тем самым обвиняемых получения квалифицированной юридической помощи. Пресненский районный суд г. Москвы Ваши действия (бездействия) и решения по делу, связанные с невозможностью адвоката оказывать юридическую помощь обвиняемым признал незаконными и необоснованными. Поэтому у Вас не может быть оснований для допроса адвоката в качестве свидетеля по делу, об обстоятельствах, которые не связаны с оказанием им юридической помощи и его адвокатским статусом.
Разъясняю Вам, что в соответствии с п. 2 и3 ч.3 ст. 56 УПК РФ, не подлежит допросу в качестве свидетеля:
1. Адвокат — об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с её оказанием. А это значит, что любое лицо, которое обратилось к адвокату за юридической помощью, могло поведать адвокату любые известные ему сведения, касающиеся дела, и адвокат не имеет права давать показания, как о лице, которое к нему обратилось за разъяснениями по данному делу, так и о сведениях, которые ему были сообщены. 2. Адвокат — об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с оказанием юридической помощи. А это значит, что любые сведения, которые стали известны адвокату при оказании юридической помощи обвиняемому Н., материалы дела, в отношении которого были выделены из дела, по которому он полномочен защищать троих обвиняемых, также не могут быть предметом допроса адвоката.
Пункт 6 ст. 6 Кодекса профессиональной этики адвоката закрепляет положение о том, что адвокат не вправе давать свидетельские показания об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с исполнением профессиональных обязанностей. За нарушение этого требования Кодекса адвокат привлекается к дисциплинарной ответственности и может быть лишен статуса адвоката.
Согласно ч.1 и 2 ст. 8 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» любые сведения, связанные с оказанием юридической помощи являются адвокатской тайной. Вы располагаете достаточными сведениями о полномочиях адвоката, по делу, где он полномочен защищать троих обвиняемых, поэтому нет никаких оснований и для его вызова на допрос с целью установления его свидетельского иммунитета (п.40 ст. 5 УПК РФ).
В этой связи, уведомляю Вас о недопустимости вызова на допрос адвоката». В этот же день на имя директора адвокатской конторы пришло уведомление от следователя, в котором указано, что в настоящее время по уголовному делу у следствия имеются основания для допроса адвоката в качестве свидетеля об обстоятельствах, которые не связаны с оказанием им юридической помощи и его адвокатским статусом. О неправомерных вызовах на допрос в качестве свидетеля адвокат обратился к президенту Адвокатской Палаты г. Москвы.
На свое обращение он получил письменное сообщение о том, что нарушение адвокатом требований норм федерального законодательства и Кодекса профессиональной этики адвоката путем дачи свидетельских показаний об обстоятельствах дела, которые стали ему известны в связи с оказанием юридической помощи, влечет за собой возбуждение дисциплинарного производства с определением возможной меры наказания вплоть до отлучения от профессии.
Копии уведомления Адвокатской Палаты были переданы в ГСУ СК России и прокуратуру г. Москвы. Ответов на эти обращения не поступило. Но и это никак не остановило агрессивно настроенного следователя реализовать угрозу подвергнуть адвоката приводу.
На протяжении месяца следователь присылал повестки адвокату по месту его работы, а также по месту его проживания, которые доставлялись сотрудниками Следственного комитета РФ по г. Москве.
Таким образом, получив решение суда о неправомерности действий (бездействии) и решениях, связанных с не допуском адвоката более 70 дней к уголовному делу, следователь решился на нарушение норм уголовно-процессуального законодательства, устанавливающего особый порядок допроса в качестве свидетеля лица обладающего в соответствии с требованиями ч.2, 3 ст. 56 УПК РФ свидетельским иммунитетом, что привело, в свою очередь, к причинению ущерба конституционным правам обвиняемых. В п. 2 ст. 8 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» указано, что «любые сведения, связанные с оказанием юридической помощи своему доверителю, являются адвокатской тайной».
В п. 2 и 3 ч. 3 ст. 56 УПК РФ предписывается, что адвокат не может быть вызван на допрос и допрошен в качестве свидетеля об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с её оказанием.
Однако практика свидетельствует о том, что нарушения вышеизложенных норм действующего законодательства не редкость.
На совещании Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, проходившим в феврале этого года в Екатеринбурге, Президент Российской Федерации Д.А. Медведев отметил, что «Абсолютно одиозными являются случаи допроса адвоката по тем делам, где этот адвокат выполняет функции защитника».
Никто из лиц, осуществляющих ведомственный контроль и прокурорский надзор, этого не услышал. Для таких выводов есть основания. О том произволе, что творил следователь адвокат неоднократно информировал Президента РФ Д.А. Медведева и администрация Президента РФ направляла обращения в Генеральную прокуратуру РФ.
Адвокат сам не раз сообщал о творимом произволе Генеральному прокурору РФ, и эти сообщения пересылали в прокуратуру г. Москвы, а там принимались решения по существу одобряющие деятельность следователя.
Неоднократно обращался адвокат и к руководителю Следственного комитета РФ. Все обращения пересылались в Главное следственное управление Следственного комитета РФ по г. Москве, а от них никакого уведомления получено не было.
Адвокат оказался в очень сложной ситуации. В случае явке адвоката к следователю он вправе отказаться давать показания. Но, несмотря на его возражения, следователем будет составлен протокол допроса свидетеля, в котором будет отражен его отказ от дачи показаний. Это позволит следователю вынести постановление об исключении его участия в производстве по уголовному дел в качестве защитника.
В ст. 72 УПК РФ среди обстоятельств, которые исключают участие в производстве по уголовному делу защитника, названы лишь случаи когда защитник «ранее участвовал в производстве по данному уголовному делу в качестве свидетеля», т.е. был допрошен в качестве свидетеля ещё до того как получил статус адвоката по данному делу. Однако факт даже формального составления протокола допроса в качестве свидетеля, позволяет следователю принять решение об отводе адвоката.
При очередном бездействии Следственного комитета РФ г. Москвы и прокуратуры г. Москвы, по обращениям адвоката, он вынужден был подать очередную жалобу в суд. Только так можно было предотвратить произвол следователя по делу, который пытался отстранить адвоката от участия в деле качестве защитника.
Рассмотрев жалобу адвоката, суд признал незаконными и необоснованными действия следователя Следственного комитета РФ по г. Москве по вызову адвоката М. для допроса в качестве свидетеля.
Свое решение суд обосновал тем, что в настоящее время адвокат является защитником А., Б. и Ф. в рамках того же уголовного дела, по которому адвокат вызывается для допроса в качестве свидетеля.
Сразу после этого из прокуратуры г. Москвы пришло уведомление, в котором говорилось, что в адрес руководства ГСК СК РФ по г Москве направлено информационное письмо с указанием о недопустимости нарушений требований п. 2 ч. 3 ст. 56 УПК РФ, а также п. 2 ст. 8, п. п. 1 и 3 ст. 18 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» при производстве предварительного следствия по указанному уголовному делу.
Тем самым, прокуратура дала понять, что ещё до вынесения судебного решения она считала действия (бездействие) и решения, принятые следователем о вызове адвоката на допрос, неправомерными.
Такое уведомление свидетельствовало и о том, что со стороны прокуратуры судебное решение не будет обжаловаться.
Согласно положений ч. 4 ст. 354 УПК РФ правом обжалования судебного решения принадлежит государственному обвинителю, обвинителю или вышестоящему прокурору. Следователь не назван в числе лиц, полномочных обжаловать судебное решение. Однако следователь решил обжаловать решение суда. И это также не лучшим образом характеризует следователя, как исполнителя Законов.
Свое несогласие он обосновывал тем, что процессуальное положение лица в уголовном деле может изменяться в зависимости от конкретных обстоятельств, и наличие у лица статуса защитника не означает, что не могут быть известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела, вне связи с его профессиональной деятельностью, и он не станет в таком случае свидетелем. Адвокату М. как частному лицу, а не в связи с его профессиональной деятельностью в качестве адвоката, могут быть известны обстоятельства, интересующие следствие и входящие в предмет доказывания по уголовному делу, где он является защитником троих обвиняемых. Однако адвокат уклонился от явки на допрос, ссылаясь на причины, которые не могут считаться уважительными, прикрываясь своим статусом адвоката, не выполнил законные требования следователя.
Анализ доводов, изложенных в жалобе следователя, свидетельствует о неверном толковании им действующего законодательства, о незнании им правоприменительной практики, связанной с защитой адвоката от произвола на предварительном следствии, а также об игнорировании следователем позиции Президента Р.Ф. Д.А. Медведева, выраженной в его суждениях о том, что «Абсолютно одиозными являются случаи допроса адвоката по тем делам, где этот адвокат выполняет функции защитника» .
В ст. 56 УПК РФ прямо говориться, что свидетелем является лицо, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела, и которое вызвано для дачи показаний. При этом в п.2 и 3 ч. 3 ст. 56 УПК РФ однозначно указано, что не подлежит допросу в качестве свидетеля адвокат, защитник подозреваемого, обвиняемого — об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с её оказанием.
В этой связи процессуальное положение адвоката в уголовном деле не может изменяться в зависимости от конкретных обстоятельств, как это полагает следователь. Став защитником по конкретному уголовному делу, адвокат не может быть лицом, «которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела».
Уже любые обстоятельства, о которых следователь желает допросить адвоката, являются теми обстоятельствами, которые адвокату стали известны в связи с обращением к нему за юридической помощью. Это могут быть и сведения о лицах, которые являлись или являются адвокату родственниками, знакомыми, друзьями, которые обратились к нему за оказанием им юридической помощи. Они могли рассказать адвокату сведения, о которых он ранее даже и не догадывался. Эти сведения могут иметь значение для расследования уголовного дела, но адвокат не вправе ничего о них рассказать следователю.
Поэтому адвокат не может быть свидетелем по делу, где он выполняет функции защитника. Указание в законе на то, что адвокат не подлежит допросу в качестве свидетеля, исключает его вызов для дачи показаний. Зачем вызывать на допрос того, кто не подлежит допросу?
Ответ на этот вопрос известен — избавиться от неугодного следователю адвоката путем формального допроса. Об этом прямо свидетельствует тот факт, что уже на следующий день после решения суда, следователь решился на действия, которые получили крайне отрицательную оценку и в выступлении Д. А. Медведева, и в Заключении Уполномоченного по правам человека в РФ В.П. Лукина.
В Заключении В. П. Лукин обосновал нарушение конституционного права на получение квалифицированной юридической помощи путем отстранения защитников (адвокатов) от участия в уголовных делах после их мнимого допроса.
Если следствие располагало данными о том, что адвокату известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела, которое расследуется более двух лет, то ему ничего не мешало в любое время вызвать адвоката, как частное лицо и допросить его в качестве свидетеля. Но этого сделано не было.
Кроме того, об участии в деле, по обвинению Н., которое было выделено из дела, по которому адвокат впоследствии стал защищать обвиняемых А.,Б. и Ф., следствию было известно давно. Однако более трех месяцев в показаниях адвоката, как частного лица, никто не нуждался.
Более того, ни в момент предъявления адвокатом следователю ордеров на защиту обвиняемых А., Б. и Ф., ни в последующие месяцы, вплоть до вынесения решения суда о незаконных и необоснованных действиях (бездействии) и решениях, связанных с не допуском адвоката в дело, следствие не обосновывало не допуск к делу адвоката тем, что он является носителем сведений об обстоятельствах, имеющих значение для расследования, а по надуманным основаниям не допускало адвоката к делу более 70 дней. При таких обстоятельствах у адвоката были все основания полагать, что следствие желает получить от него свидетельские показания по любым, надуманным основаниям, выдавая их за те, что не связаны с его профессиональной деятельностью.
Если любой гражданин, как свидетель, вправе только отказаться свидетельствовать против себя самого и других близких родственников, то адвокат не подлежит допросу в качестве свидетеля обо всех обстоятельствах, ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью.
От лиц, которые обратились к адвокату за юридической помощью, он мог узнать и о событиях, по поводу которых ведется расследование, и о лицах, которые проходят по делу.Однако адвокат не вправе давать показания о лицах, которые обратились к нему за юридической помощью, а также о сведениях, полученных от этих лиц, о содержании правовых советов, любых других сведениях, связанных с оказанием им юридической помощи по данному делу. Если он это сделает, то его лишат статуса адвоката. И об этом прямо указано в ответе на обращение адвоката к президенту Адвокатской Палаты Г.М. Резнику.
Обстоятельства, связанные с вызовом адвоката, дают основания полагать, что и самому следователю было неважно знать о том, что скрывается за «адвокатской тайной». Его целью является избавиться от адвоката, который добивается его отстранения от дальнейшего производства расследования, указывая на его нарушения требований Конституции РФ и иных законов, допущенные им при расследовании уголовного дела, а также уклониться от исполнения решения суда, которое вступило в законную силу. Вызов следователем для допроса в качестве свидетеля по уголовному делу адвоката является существенным нарушением норм уголовно-процессуального законодательства, устанавливающего особый порядок возможности допроса в качестве свидетеля лица, обладающего в соответствии с требованиями ст. 56 УПК РФ свидетельским иммунитетом.
Однако многие адвокаты по-прежнему сталкиваются с незаконным противодействием их деятельности по оказанию подозреваемым и обвиняемым юридической помощи, особенно в тех случаях, когда адвокат ведёт активную защиту, добиваясь исполнения порядка уголовного судопроизводства.
Так, один из руководителей СУ ГСУ СК РФ по г. Москве, который выполнял функции следователя, после судебного заседания по продлению срока предварительного содержания под стражей П. предложил адвокату Д. приехать для допроса в качестве свидетеля по делу, где он являлся защитником обвиняемого П. Адвокат от явки отказался. Тогда адвокату вручили письменное уведомление о вызове для допроса в качестве свидетеля по уголовному делу, где он являлся защитником обвиняемого.
Понимая, что таким путём руководитель СУ пытается избавиться от адвоката, он подал жалобу в Хамовнический районный суд г. Москвы, указав в ней, что в случае явки даже при его отказе от дачи показаний, будет составлен протокол допроса свидетеля, что позволит руководителю СУ исключить адвоката от участия в качестве защитника П.
Рассмотрев жалобу, суд вынес постановление о её удовлетворении.
Своё решение суд мотивировал тем, что вызов для допроса в качестве свидетеля защитника обвиняемого по тому же делу является существенным нарушением норм уголовно-процессуального законодательства, устанавливающих особый порядок допроса в качестве свидетеля лица, обладающего в соответствии с требованиями ч. 3 ст. 56 УПК РФ свидетельский иммунитетом, что приведёт в свою очередь к причинению ущерба конституционным правам обвиняемого П. на получение квалифицированной юридической помощи, гарантированных ч. 1 ст. 48 Конституции РФ.
Кроме того, суд также указал, что не может согласиться с доводами руководителя СУ о том, что адвокат Д. будет допрашиваться не по обстоятельствам, которые стали ему известны в связи с оказанием юридической помощи в качестве защитника.
Таким образом, с помощью суда адвокату удалось защититься от произвола руководителя СУ и продолжить осуществлять защиту обвиняемого. Однако, не смотря на то, что решением суда удостоверялись нарушения Конституции РФ и уголовно-процессуального законодательства, что давало основания для отстранения руководителя СУ от дальнейшего расследования по делу, этого не произошло.
Нередко вызов адвоката на допрос следователь обосновывает тем, что адвокат будет допрошен по обстоятельствам, которые стали ему известны не в рамках оказания юридической помощи по данному делу.
Так, в Гагаринским районным судом г. Москвы была рассмотрена жалоба адвоката З., в которой он просил суд признать незаконными действия следователя Б., выразившиеся в вызове его на допрос в качестве свидетеля по уголовному делу, где он оказывал юридическую помощь свидетелю А.
Следователь дважды направлял адвокату повестки о вызове его на допрос в качестве свидетеля. Поэтому адвокат уведомлял следователя о невозможности явки на допрос, поскольку был приглашён свидетелем для оказания ему юридической помощи по делу.
В судебном заседании следователь пояснил, что вызывал адвоката на допрос, так как этот допрос необходим для установления обстоятельств, ставших известными адвокату не в рамках оказания им законной юридической помощи, а его интересуют обстоятельства, ставшие известными адвокату до того как он был приглашён для оказания юридической помощи свидетелю по данному делу.
Необходимость допроса адвоката следователь обосновал в своём постановлении, которое предъявил суду.
Рассмотрев жалобу и представленные материалы, суд постановил признать действия следователя, выразившиеся в вызове адвоката на допрос в качестве свидетеля незаконными и необоснованными.
Своё решение суд обосновал тем, что по убеждению суда конфиденциальность информации, которая получена адвокатом независимо от времени и обстоятельств её получения — в процессе профессиональной деятельности в рамках отношений с клиентом по оказанию ему квалифицированной юридической помощи — не подлежит разглашению и не может быть предметом свидетельских показаний.
Поэтому, суд пришёл к выводу о том, что вызов следователем адвоката на допрос в качестве свидетеля является существенным нарушением норм уголовно-процессуального законодательства, устанавливающих особый порядок допроса в качестве свидетеля лица, обладающего в соответствии с требованиями ч. 3 ст. 56 УПК РФ свидетельский иммунитетом.
Кроме того, суд указал, что анализ постановления следователя свидетельствует о том, что в нём следователь указывает на необходимость проверки причастности адвоката к разработке и осуществлению преступной схемы по хищению акций и имущества ЗАО, то есть по обстоятельствам, являющимся предметом расследования уголовного дела. Однако суд считает, что для решения вопроса о привлечении к уголовной ответственности лица, обладающего статусом адвоката, либо проведения в отношении такого лица оперативно-розыскных мероприятий, необходимо строгое соблюдение норм главы 52 УПК РФ.
Таким образом, следователь пытался получить свидетельские показания от адвоката, которые касались вопросов, связанных с расследованием дела, по которому следователь считал адвоката соучастником преступления, о чём даже вынес специальное постановление.
Благодаря настойчивости адвокатов и своевременному обращению их в суд в рассмотренных примерах им удалось избежать допроса и возможного отвода, что привело бы к нарушению конституционного права их доверителей на оказание им квалифицированной юридической помощи.
Однако анализ практики свидетельствует о том, что так защитить свои права адвокатам удаётся не всегда.
Так, например, адвокат К., который вёл активную защиту интересов своего доверителя Б. на стадии предварительного расследования, а именно: неоднократно заявлял ходатайства, трижды обжаловал действия и решения следователя в суд в порядке ст. ст. 123, 125 УПК РФ также подвергся неправомерному допросу в качестве свидетеля.
Когда адвокат осуществлял свои обязанности по оказанию юридической помощи свидетелю по делу, следователь сообщил ему о том, что он будет также допрошен в качестве свидетеля по обстоятельствам совершения преступления в связи с якобы имеющимся у него заявлением свидетеля Ж.
Адвокат К. разъяснил следователю, что подобные действия в отношении адвоката являются незаконными, противоречат положениям ч. 3 ст. 56 УПК РФ, ч.2 ст. 8, ч. 3 ст. 18 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» и сообщил ему о том, что совершаемые им действия направлены на искусственное создание оснований для дальнейшего отвода адвоката от участия в деле.
На просьбу адвоката выдать ему повестку о необходимости прибытия на допрос в другое время, так как ему необходимо пригласить другого адвоката в качестве представителя, а также предъявить повестку в Адвокатскую Палату г. Москвы, следователь ответил отказом и заявил, что допрос уже идёт.
Не имея возможности уклониться от допроса, адвокат К. письменно зафиксировал в протоколе отказ от участия в данном следственном действии. Однако это не помешало следователю вынести постановление об отводе адвоката К. от участия в уголовном деле, поскольку статус свидетеля и защитника по одному и тому же уголовному делу не допустим.
От произвола следователя адвокат пытался защититься, обратившись с жалобой на действия и решения следователя к прокурору г. Москвы.
Заместитель прокурора г. Москвы, рассмотрев жалобу адвоката, потребовал от руководителя следственного органа устранить допущенные в ходе предварительного расследования уголовного дела нарушения федерального законодательства и отменить постановление следователя об отводе адвоката К.
Однако руководитель следственного органа вынес постановление об отказе в удовлетворении требования зам. прокурора г. Москвы, в котором указал, что адвокат К. был допрошен не в связи с осуществлением защиты обвиняемого Б., а по обстоятельствам, которые были ему известны до возбуждения уголовного дела, касающиеся действии его подзащитного.
В этой связи у адвоката оставалась только одна возможность защитить свои права, а также права своего доверителя, обратившись в суд.
Тверской районный суд г. Москвы, рассмотрев жалобу, принял решение о её удовлетворении.
В постановлении суд указал, что адвокат К. ещё до возбуждения уголовного дела в отношении Б. выяснял у свидетеля Н. вопросы, входящие в предмет доказывания по уголовному делу, тем самым действовал в интересах Б. При такой ситуации следователь мог допросить К. об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с оказанием юридической помощи Б. только с согласия заявителя, однако, как следует из протокола допроса, этого согласия не получил.
Суд также отметил, что из протокола допроса адвоката К. следует, что участвовать в данном следственном действии он отказался, на заданный единственный вопрос ответа не дал и таким образом, следует считать, что допрос адвоката не состоялся, а составленный протокол является лишь процессуальной фикцией данного факта, но не протоколом следственного действия, составленным следователем с нарушением п.п. 2 и 3 ч. 3 ст. 56 УПК РФ.
В этой связи, суд пришёл к выводу о том, что у следователя не имелось законных оснований для отвода адвоката, который фактически по делу в качестве свидетеля допрошен не был. Действия следователя по допросу адвоката в качестве свидетеля были признаны незаконными и необоснованными. Постановление следователя об отводе защитника было также признано незаконным и необоснованным.
Суд обязал следователя устранить допущенные нарушения.
Данное решение суда было исполнено.
Однако в практике встречаются и такие случаи, когда судебное решение не останавливает следователя и он пытается такое судебное решение обжаловать, стремясь избавиться от адвоката, который ведёт активную защиту, добиваясь не только исполнения порядка уголовного судопроизводства, но и отстранения следователя от дальнейшего производства расследования за допущенные им нарушения требований Конституции РФ и иных законов.
Но и в этом случае, как свидетельствует анализ судебной практики, суды не допускают продолжения нарушений действующего законодательства и встают на защиту адвокатов.
Так, судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда отказала в рассмотрении кассационной жалобы следователя, мотивируя свое решение тем, что он не является субъектом, который вправе обжаловать судебное решение.
Таким образом, анализ практики свидетельствует о том, что с помощью ведомственного контроля и прокурорского надзора адвокату практически невозможно защититься от произвола следователя, который нарушает не только права адвоката, но и гарантированное Конституцией РФ право обвиняемых на получение квалифицированной юридической помощи. Только судебная власть способна в России обеспечить исполнение должностными лицами и служащими своих обязанностей в соответствии с требованиями Конституции РФ и иных законов.
Обращения адвоката к Президенту РФ, а также Генеральному прокурору РФ дают основания полагать, что сложившаяся структура ведомственного контроля и прокурорского надзора не способны обеспечить исполнение возложенных на них задач.
А это значит, что тысячи государственных чиновников не исполняют свои обязанности по обеспечению верховенства Закона и исполнению должностными лицами порядка уголовного судопроизводства.
При таких обстоятельствах реформирование только Следственного комитета РФ не позволит повысить качество расследования уголовных дел, а значит, и получить доверие и уважение граждан России.
В настоящее время лишь в суде адвокаты смогли защититься от незаконных действий (бездействия) и решений следователей, которые заведомо неправомерными способами пытались отстранить адвокатов от участия в деле.
Такие факты дают основания полагать, что причиной тому является и безнаказанность следователей за совершение таких деяний.
Так, вступившее в законную силу решение суда о неправомерности его действий, связанных с не допуском адвоката М. в дело следователь и далее продолжал не исполнять.
Следует признать, что причиной такого поведения следователя явилось не только бездействие и формальное отношение к своим прямым обязанностям, лиц, осуществляющих ведомственный контроль и прокурорский надзор, но и то, что в ст. 56 УПК РФ указано лишь в каких случаях не подлежит допросу в качестве свидетеля адвокат. Поэтому и создается ошибочное мнение, что сам вызов на допрос адвоката в порядке, предусмотренном ст. 188 УПК РФ является правомерным.
Обеспечить защиту адвоката от незаконного воспрепятствования его деятельности позволит комплексное внесение изменений в нормы УК и УПК РФ, которые не только устранят возможность использования рассмотренных способов воздействия на адвоката, но и установят ответственность за деяния, препятствующие законной деятельности адвокатов, меры которой смогут применяться судом.
Законы, защищающие права тех, кого обвиняют и тех, кто их защищает, должны быть понятны для любого правоприменителя. Для того чтобы избежать подобного неверного толкования закона, представляется необходимым в ст. 56 УПК РФ прямо указать: «Не подлежит вызову на допрос в качестве свидетеля адвокат, осуществляющий защиту обвиняемого по данному делу».
Кроме того, представляется необходимым:
1. В ст. 37 УПК РФ среди полномочий прокурора указать «требовать от следственных органов устранения нарушений, связанных с деятельностью адвоката».
2. В ст. 39 УПК РФ среди полномочий руководителя следственного органа указать «отстранять следователя от дальнейшего производства расследования, если им допущены нарушения прав подозреваемого, обвиняемого на получение квалифицированной юридической помощи, а также нарушения прав защитника».
Учитывая, что не допуск адвоката в течение длительного времени, не только нарушает права подозреваемых и обвиняемых на получение квалифицированной юридической помощи, но и нередко способствует фальсификации материалов уголовного дела, представляется необходимым дополнить УК РФ статьей: «Воспрепятствование законной деятельности адвоката», предусмотрев в ней ответственность за нарушение норм действующего законодательства, выразившееся в воспрепятствовании законной реализации полномочий адвоката по оказанию юридической помощи.
Эти меры позволят, прежде всего, адвокату иметь надёжную правовую защиту от незаконных действий (бездействия) и решений должностных лиц на предварительном следствии, а также обеспечат обвиняемым своевременное получение квалифицированной юридической помощи.
Следствию же такие меры помогут избавиться от тех, кто ставит свои убеждения выше требований Конституции РФ и иных законов, что улучшит качество проводимых расследований по уголовным делам.
_____________________________
См.: например: Незаконные допросы и обыски продолжаются // Новая адвокатская газета. № 08 (097). 15−30 апреля 2011 г. С. 6−7.
См.: архив прокуратуры г. Москвы дело АА* 0119565. Уведомление от 11.05.2011 г № 15/35−24−2009/52852.
См.: архив Пресненского районного суда г. Москвы дело № 3/10−128/11.
См.: архив Гагаринского районного суда г. Москвы. Дело № 276004.
См.: архив Тверского районного суда г. Москвы. Дело № 89073.
См.: архив Пресненского районного суда г. Москвы. Дело № 22К 5580/2011.
