Карлу было десять лет, когда, после смерти старшего брата, он сделался королём. Правление на многие годы перешло в руки его матери Екатерины Медичи, женщины очень умной, изворотливой и вероломной. Братья Гизы, направлявшие все поступки Франциска II , были оттеснены от власти, хотя и сохранили большое влияние на дела. Они были очень популярны в среде радикальных католиков (а таких было большинство в Париже), и поэтому королеве приходилось считаться с ними. Сама Екатерина была более гибкой в своей политике. Некоторое время казалось даже, что она готова примириться с гугенотами.

В начале 1562 появился Сен-Жерменский эдикт, разрешавший приверженцам нового учения свободу богослужения вне стен городов и право собраний в частных домах. Но объявление послаблений ни в коей мере не привело к прекращению конфронтации. В марте в Васей герцог де Гиз со своими солдатами попытался разогнать сходку гугенотов и перебил более шестидесяти человек. После этого ничего уже не могло остановить кровопролитие: во Франции началась гражданская война. В апреле гугеноты захватили Орлеан и другие важные города в долине Луары. Королевские войска под командованием перешедшего в католичество короля Наваррского Антуана, герцога Гиза и коннетабля Монморанси выступили против них. Католикам противостояла небольшая, но очень боеспособная армия гугенотов, руководимая принцем Конде и адмиралом де Колиньи. Обе стороны сражались с большим ожесточением.

В ноябре при осаде Руана погиб король Наваррский. Герцог Гиз взял Руан, одержал блестящую победу при Дре, подступил к Орлеану, но в феврале 1563 был коварно убит перебежчиком-гугенотом, подосланным адмиралом де Колиньи. Лишившись своего лучшего полководца, католики стали терпеть поражения. В марте утомленные войной партии заключили в Амбуазе мир. По его условиям права протестантов оказались значительно урезаны.

В июле того же года Карл был объявлен совершеннолетним. Но на самом деле Екатерина осталась полновластной правительницей, потому что король по своему уму был ещё совершенным ребенком, а по характеру - преждевременно испорченным юношей. Он думал только о забавах, разъезжал из рощи в рощу, охотясь за оленями, не понимал дел, не заботился о них и соглашался на все, что считала нужным предпринять мать. Как и его старший брат Франциск, Карл был слаб здоровьем. Однако в поступках его видно больше энергии и воли. Он умел отлично трубить в охотничий рог, подковывать лошадей и необыкновенно метко стрелять. Позже он с удовольствием работал в кузнице, которую соорудил себе "в Лувре. Карл проявлял некоторый интерес к искусству и пробовал себя в стихах в стиле Ронсара. Не склонный, вообще говоря, к жестокости, он был подвержен частым приступам ярости, во время которых был способен на разные злодейства.

В 1565 Карл вместе с матерью, братьями и Генрихом Наваррским (сыном Антуана, будущим Генрихом IV ) ездил по разным областям Франции. Гугеноты по предложению Колиньи хотели захватить в плен королевскую семью. Но та благополучно прибыла в Париж под надежной охраной швейцарцев. Этот инцидент послужил поводом к возобновлению военных действий. На этот раз гугеноты терпели одно поражение за другим. В ноябре 1567 коннетабль Монморанси разбил их при Сен-Дени; затем, после перемирия в Лонжюмо, они опять были побеждены при Жарнаке (в марте 1569). Принц Конде попал в плен в этом сражении и был убит гвардейцем герцога Анжуйского. В октябре Колиньи, сделавшийся теперь вождем протестанской партии, был еще раз разбит при Монконтуре. Но воодушевление королевской армии угасло при осаде укрепленных районов вокруг Ла-Рошели.

В августе 1570 в Сен-Жермене между гугенотами и католиками был заключен третий мир. На этот раз гугенотам были предоставлены все те права, которых они домогались: свобода совести и богослужения. В течение следующих двух лет военных действий не было, но взаимная настороженность сохранялась.

В начале 1571 Екатерина Медичи стала настойчиво приглашать в Париж адмирала и наваррскую королеву Жанну. Видя, что они всеми способами уклоняются от поездки в столицу, она стала хлопотать об устройстве брака между молодым Генрихом Наваррским (сыном Жанны) и своей дочерью Маргаритой. Брак этот, по мнению Екатерины, был единственным средством для окончательного примирения партий. Энергичное сватовство, льстившее самолюбию Жанны, позволило растопить лед недоверия. Колиньи отправился в Блуа, где был встречен изъявлениями самого искреннего дружелюбия. Карл, обнимая адмирала, заверил его, что это счастливейший день в его жизни. Он ввел старика в государственный совет, пожаловал имения, деньги и с этого времени называл его не иначе, как своим отцом. Дворяне-гугеноты один за другим стали следовать примеру своего вождя и приезжать в Париж, где встречали неизменно ласковый прием. Один праздник сменялся другим, то и дело устраивались балы. После одного из них в начале июня 1572 наваррская королева заболела воспалением легких и скончалась через пять дней. Считалось, что она умерла от простуды, но ходил упорный слух, что причиной смерти послужили отравленные перчатки, подаренные ей Екатериной Медичи.

18 августа совершилось бракосочетание Генриха Наваррского с Маргаритой Валуа, а через четыре дня адмирал Колиньи, возвращаясь от короля, был ранен выстрелом из мушкета и по чистой случайности остался жив. Когда о покушении сообщили Карлу, он казался чрезвычайно огорченным. Король приказал закрыть все парижские заставы за исключением двух, а всем гугенотам велел переселиться в квартал, где находился дом адмирала, под усиленную охрану королевской стражи. Он сам навестил раненого и обещал непременно разыскать убийцу. На гугенотов это покушение произвело тягостное впечатление.

Некоторые из них предлагали спешно покинуть столицу, но Колиньи, словно ослепленный, не обратил внимания на их предостережения. Утром 23 августа особые комиссары ходили по домам и составляли перепись живших в них гугенотов, уверяя, что все это делается по королевскому повелению для их же собственной пользы. В одиннадцатом часу вечера Генрих Гиз оцепил Лувр швейцарцами. В то же время многие парижане собрались в городской ратуше, где купеческий старшина Иоанн Шарон, клеврет Гизов, страстной речью призвал католиков отомстить гугенотам за прошлые мятежи. После полуночи удары набата в церкви святого Германа Оксеррского возвестили о наступлении ночи святого Варфоломея. Это был условленный сигнал к началу резни. Движимый чувством мщения за убийство своего отца, Генрих Гиз с вооруженным отрядом устремился к дому адмирала Колиньи. Его приспешники ворвались внутрь, зарезали старика и выкинули труп на улицу к ногам герцога. После этого толпы фанатиков бросились умерщвлять других гугенотов. Одушевляемые криками, что король велел убивать заговорщиков, они ходили по всему городу, оставляя за собой груды тел в домах, на улицах и на мостах. Все храбрые сподвижники адмирала, все приверженцы принцев крови, приехавшие в Париж на свадьбу Генриха Бурбона, - Ларошфуко, Телиньи, Брикмон, Лафорс, а также многие другие вельможи и дворяне, поплатились жизнью за доверие к королю. В самом Лувре были зарезаны дворяне из свиты Генриха Наваррского. Бесстыжие дамы и девушки придворного штата приходили любоваться на красоту обнаженных убитых. На узких улицах Парижа раздавался непрерывный треск ружейных выстрелов, сверкали шпаги и кинжалы, ревели убийцы и хрипели умирающие. Толпы черни под предводительством вельмож врывались в дома, кололи и резали безоружных, гнались за убегающими.

Сам король стрелял из окна Лувра в бегущих гугенотов и ободрительными криками возбуждал католиков к убийству. Всего в Варфоломеевскую ночь и в три следующих дня в Париже было убито более 2 тысяч человек. Трупы в течение нескольких дней свозили возами на берега Сены и сваливали в воду. Уцелели лишь немногие гугенотские вожди.

Карл после долгих совещаний с матерью и братом, герцогом Анжуйским, решил пощадить короля Наваррского и принца Конде. В манифестах, рассылаемых по государству, говорилось, что гугеноты наказаны смертью за преступный заговор. При этом правительство объявляло, что эдикт о веротерпимости сохраняет свою силу, но общественное богослужение кальвинистов запрещается. Впрочем, злодейство не достигло своей цели - гугеноты остались так же сильны, как и до Варфоломеевской ночи. Война возобновилась, но не привела к победе ни одной из партий. В 1573 король подписал эдикт, предоставлявший гугенотам свободу богослужения в городах Ла-Рошель, Ним и Нонтобан, а также во владениях вельмож. Всем остальным гугенотам предоставлялись свобода совести и право молиться в своих домах.

В следующем году двадцатичетырёхлетний Карл умер, вероятно, от грудной болезни, которой он страдал около года. В последние недели жизни он постоянно дрожал, не мог ни стоять, ни лежать, ни сидеть. По некоторым известиям, перед смертью в нём пробудилось что-то похожее на угрызения совести: он метался по постели и постоянно проклинал тех, кто подстрекнул его на убийства.

Карл IX , Шарль-Максимильен (27 июня 1550 — 30 мая 1574) — предпоследний король Франции из династии Валуа, с 5 декабря 1560 года. Третий сын короля Генриха II и Екатерины Медичи. Его мать была при нём регентом до 17 августа 1563 года. Правление Карла ознаменовалось многочисленными Религиозными войнами и Варфоломеевской ночью — печально знаменитым массовым истреблением гугенотов.

Карла IX король Франции

Франсуа Клуэ

Шарль Валуа родился 27 июня 1550 года в королевском замке Сен-Жермен-ан-Лэ. До восшествия на престол носил титул герцога Орлеанского.

Родители-Генрих II и Екатерина Медичи

Вид на дворец с картины Адама Франса

После смерти старшего брата Франциска II в 1560 году унаследовал его трон в 10-летнем возрасте. Был коронован в Реймсе 15 мая 1561 года; первые годы регентшей была мать, Екатерина Медичи. В возрасте 20 лет (26 ноября 1570 года) женился на Елизавете Австрийской.

Екатерина Медичи с детьми — Карлом, Маргаритой, Генрихом и Франсуа

Религиозные волнения

Канцлер Мишель де л’Опиталь рекомендует королеве освободить участников Амбуазского заговора. Во время коллоквиума в Пуасси королева-мать надеется привести к согласию партию католиков, представленную Шарлем де Гизом, кардиналом Лотарингским, и партию протестантов, представленную Теодором Безой, но тщетно.

Мишель де л’Опиталь (ок. 1504/1507, Эгеперс, Франция — 13 марта 1573, Винье, Франция) — французский государственный деятель, поэт, гуманист.

Шарль де Гиз, кардинал Лотарингский

Франсуа Клуэ

Теодор Беза (24 июня 1519, Везле, Бургундия — 13 октября 1605, Женева, Швейцария) — швейцарский реформатор, сподвижник и преемник Жана Кальвина.

Гугеноты не идут ни на какое сближение с католиками. 16 ноября 1561 резня в Каоре, закончившаяся гибелью 30 протестантов, делает дальнейшие переговоры невозможными. 1 января 1562 эдикт Сен-Жермен-ан-Ле разрешает протестантам отправление культа вне городских стен.

Резня в Каоре,Франс Хогенберг

Тем не менее, резня в Васси заставляет протестантов во главе с принцем Людовиком Конде взяться за оружие. Одержав несколько побед, они оказались разбитыми Франсуа де Гизом в битве при Дрё 19 декабря 1562. Принц Конде попал в плен, но протестанты смогли захватить другого лидера католиков — Монморанси. 4 февраля 1563 Франсуа де Гиз осаждает Орлеан и 24 февраля погибает от трех выстрелов из пистолета в спину. 19 марта Амбуазский эдикт устанавливает первое хрупкое перемирие. 19 августа 1563 Карл достигает совершеннолетия, но реальная власть остаётся в руках Екатерины Медичи.

Резня в Васси

Людовик I де Бурбон-Конде (7 мая 1530, Вандом, Луар и Шер, Франция — 13 марта 1569, Жарнак, Шаранта, Франция) — 1 принц де Конде с 1557 г, родоначальник рода Конде.

Франсуа I Лотарингский (17 февраля 1519, Бар-ле-Дюк — 24 февраля 1563, Орлеан) — 2-й герцог де Гиз (1550—1563), граф, затем герцог Омальский и пэр Франции, маркиз де Майенн, барон, затем принц де Жуанвиль, великий камергер и великий ловчий Франции. Французский военный и государственный деятель времён Религиозных войн во Франции, старший сын первого герцога Гиза — Клода I (20 октября 1496 — 12 апреля 1550) и Антуанетты де Бурбон (1493—1583).

Битва при Дре

Анн I де Монморанси (15 марта 1492, Шантийи — 12 ноября 1567, Париж) — барон, затем 1-й герцог де Монморанси (1551), маршал Франции (1522), затем коннетабль Франции (1538), пэр Франции (1551). Французский военный и государственный деятель. Единственный сын Гийома де Монморанси, сеньора де Монморанси (1456—1531) и Анны По, дамы де Ларошпо (ум. 1510).

Амбуазский мир (1563—1566)

Амбуазский эдикт не удовлетворил никого и с трудом претворялся в жизнь. Запрет на отправление протестантского культа в городах, учитывая тот факт, что во многих городах и провинциях гугеноты составляли большинство, просто не мог легко прижиться.

Амбуазский мир

Амбуазский мир

В марте 1564 года начинается Великая поездка по Франции (фр.), организованная королевой-матерью, с целью показать короля народу и страну королю. Планировалось также умиротворить таким образом королевство — маршрут проходил через самые горячие точки королевства, начиная с Санса и Труа в Шампани.

Карл IX,Франсуа Клуэ

30 апреля 1564 года кортеж вступает в Лотарингию и останавливается в Бар-лё-Дюк в период с 1 по 9 мая. Карл Лотарингский и его супруга Клод, сестра самого Карла IX, крестят своего отпрыска Генриха, 6 месяцев от роду. Карл и Филипп Испанский приглашены в крёстные отцы юного принца. Правда, король испанский лично не присутствовал.

Карл III (18 февраля 1543, Нанси — 14 мая 1608, там же) — герцог Лотарингии с 1545 года до своей смерти. Как потомок Герхарда I он должен был быть Карлом II, но лотарингские историки, желая приписать герцогам Лотарингским родство с Каролингами, включили в нумерацию Карла I из династии Каролингов.

Клод Валуа

Далее маршрут королевского кортежа пролегал через Линьи-ан-Барруа, Дижон, Макон, Руссильон, Валанс и Авиньон. Во время пребывания в Руссильоне король подписывает Руссильонский эдикт, который устанавливает 1 января в качестве первого дня года на территории всего королевства.

После трёхнедельного перерыва путешествие продолжилось. В Салон-де-Прованс королева встречается со своим астрологом Нострадамусом. Затем — Экс-ан-Прованс, столица Прованса, где заседал его парламент, Йер, где двор отпраздновал Троицу, а после — Тулон и Марсель, празднично встретивший дорогих гостей.

Портрет Мишеля Нострадамуса,

В целом можно сказать, что умиротворение Прованса удалось.

В Лангедоке юный король проезжает через Монпелье, Нарбонн и Тулузу. В протестантских городах Гаскони его встречают почтительно, но сдержанно. В Монтобане (20 марта 1565) пришлось договариваться о разоружении города, который выдержал три осады Блеза де Монлюка. Католические Тулуза и Бордо оказались более спокойны.

Кортеж заезжает в Байонну 14 июня, через Мон-де-Марсан. Екатерина Медичи преследовала этим две цели: увидеться с дочерью — королевой Испании, что удалось, и заключить договор с Испанией, что не получилось.

Хуан Крус

Супруг Елизаветы, испанский король Филипп II Прадо, Мадрид

В июле двор снова пересекает Гасконь, а в августе и сентябре — Шаранту. В этих регионах с протестантским большинством перемирие крайне хрупко, и протестанты крайне неохотно подчиняются Амбуазскому эдикту. Тем не менее, короля встречают с величайшей лояльностью. Единственные неурядицы происходят в Ла Рошели, где протестанты выражают недовольство, и в Орлеане, где короля встречают уличные беспорядки.

Ла-Рошель

В декабре 1565 года король останавливается в Мулене. Эта остановка стала самой длительной в ходе Великой поездки (91 день) и в Мулене было решено инициировать многочисленные реформы. По предложению Мишеля де л’Опиталя был принят Муленский эдикт, утверждавший неотчуждаемость королевского домена.

Король Франции Карл IX

Возобновление военных действий

В июне 1566 года в Памье, несмотря на королевское умиротворение беспорядки возобновляются и протестанты осаждают католические церкви. Католики отвечают настоящим террором: 300 убитых кальвинистов в Фуа.

В августе 1567 года протестанты разрабатывают план похищения короля и его матери. 24 сентября Карл и Екатерина Медичи бегут в Мо.

29 сентября некоторых высокопоставленных католиков убивают в Ниме, а затем и в других городах Лангедока. Протестантские войска во главе с Конде и Колиньи доходят до Парижа.

Резня католиков в Ниме

Однако, протестантов разбивают в битве при Сен-Дени (коннетабль Монморанси) 10 ноября 1567 года, в битве при Жарнаке и в битве при Монконтуре (герцог Анжуйский). Наконец 23 марта 1568 года Конде и Екатерина Медичи подписывают договор в Лонжюмо, подтверждённый мирным договором в Сен-Жермен-ан-Ле в 1570 году.

Битва при Жарнаке

Битва при Монконтуре

Сен-Жерменский мир

В дипломатическом плане Карл IX сближается с Англией и Священной Римской империей. Поговаривали даже о его возможном вступлении на имперский трон. 26 ноября 1570 года Карл IX женится на Елизавете Австрийской (1554—1592), дочери Максимилиана II, императора Священной Римской империи (1527—1576) и Марии Испанской.

Елизавета Австрийская

Елизавета Австрийская,Франсуа Клуэ

Елизавета Австрийская

Елизавета Австрийская

Елизавета Австрийская

Максимилиан II (31 июля 1527, Вена — 12 октября 1576, Регенсбург) — император Священной Римской империи и эрцгерцог Австрии с 25 июля 1564 года до своей смерти, король Чехии (коронован 14 мая 1562 года под именем Максимилиана I), король Германии (римский король, коронован 28 ноября 1562 года), король Венгрии и Хорватии (коронован 8 сентября 1563 года). Представитель династии Габсбургов.

Мария Испанская (21 июня 1528, Мадрид — 26 февраля 1603, Лас-Дескальсас-Реалес) — испанская инфанта, жена императора Максимилиана II.

Торжественная церемония бракосочетания устроена в церкви Нотр-Дам д’Эсперанс в арденнском городке Мезьер и, после пышного празднования, уже в марте 1571 года король и королева торжественно въезжают в Париж. Ведущие деятели культуры того времени участвовали в организации торжеств.

Карла IX король Франции и Елизавета Австрийская

От этого брака родилась дочь Мария-Елизавета, умершая в возрасте пяти лет. Крометого, король имел связь с Мари Туше, дамой де Бельвиль, которая родила ему сына Карла, впоследствии графа д’Овернь (с 1589), а потом герцога Ангулемского (с 1619).

Мари́я Елизаве́та Францу́зская, или Мари́я Елизаве́та Валуа́ (фр. Marie-Élisabeth de Valois; 27 октября 1572, дворец Лувр, Париж, Французское королевство — 2 апреля 1578, дворец Анжу, Париж, Французское королевство) — принцесса из дома Валуа, единственный ребёнок французского короля Карла IX от его супруги Елизаветы Австрийской; умерла на шестом году жизни.

Мария Туше (1549, Орлеан — 28 марта 1638, Париж) — официальная фаворитка короля Карла IX, мать Екатерины Генриетты д"Антраг.

Мария Туше

Мария Туше

Шарль де Валуа́ (28 апреля 1573 — 24 сентября 1650) — граф Овернский (1589—1650), герцог Ангулемский (1619—1650), граф де Понтье (1619—1650), пэр Франции. Внебрачный сын короля Франции Карла IX Валуа и его любовницы Мари Туше. В 1619 году получил от французского короля Людовика XIII титул герцога Ангулемского. Его отец, умирая на следующий год после рождения сына, препоручил заботу о нём своему младшему брату и наследнику престола Генриху III. Тот с честью выполнил просьбу старшего брата Его мать вышла замуж за Франсуа де Бальзака, маркиза д’Антрага, и одна из их дочерей, Екатерина Генриетта, маркиза де Вернёй, была любовницей Генриха IV.

Пока король охотится, королева-мать продолжает попытки примирения католиков и протестантов. Осенью 1571 года Колиньи встречается с королём в течение нескольких дней.

Король, получивший некогда уроки Жака Амио, увлекался литературой. Известны стихи, принадлежащие его перу, а также «Трактат о королевской охоте», изданный впервые в 1625 году, переизданный Анри Шеврёлем в 1858 году.

Гийом-Габриель Лё Бретон представил ему в 1569 году свою трагедию «Адонис».

Карл IX с матерью Екатериной Медичи

Варфоломеевская ночь

Брак сестры Карла Маргариты и юного протестанта Генриха Наваррского должен был, казалось бы, привести к длительному замирению сторон. Но 22 августа 1572 года, через несколько дней после свадьбы, происходит покушение на Колиньи. Боясь восстания, Карл IX по совету матери и советников решается на ликвидацию лидеров протестантов, за некоторыми исключениями, в числе которых были двоюродные братья, принцы крови Генрих Наваррский и Генрих Конде.

Генрих Наваррский и Маргарита Валуа

Это решение спровоцировало Варфоломеевскую ночь 24 августа 1572 года, которая привела к гибели тысяч людей в Париже и других крупных городах Франции. Решительно настроенный удерживать порядок, король приказал прекратить кровопролитие начиная с утра 24 августа, но многочисленные призывы к спокойствию то и дело нарушались.

Карл IX Французский. Годы самостоятельного правления

С концом третьей гражданской войны в пределах нескольких лет правление Карла IX достигло поворотного момента. До сих пор вся политическая энергия Франции находила выход во внутренних распрях, В католической Европе топ задавала Испания, ни на минуту не оставлявшая сомнений в том, какой она хочет видеть нормализацию внутренних дел в королевстве лилий, и имевшая важную поддержку в кругу радикальных католиков. Екатерина Медичи постоянно пыталась избежать трений с Филиппом II , которого она опасалась больше, чем кого-либо другого. После смерти своей дочери Елизаветы, бывшей с 1559 г. замужем за испанским королем, она тщетно надеялась, что ее зять женится на ее младшей дочери. Но король Испании выбрал старшую дочь императора Максимилиана , которую Екатерина хотела заполучить для Карла IX, Король Франции должен был удовольствоваться младшей дочерью Максимилиана Елизаветой, что Екатерина сочла явным оскорблением. План брака Маргариты Валуа с королем Португалии был столь же малоуспешным. Конец третьей протестантской войны открыл новую перспективу для политически выгодного брака Маргариты. Если Колиньи был фактическим вождем гугенотов, то символом и интегрирующей фигурой являлся другой - Генрих Наваррский . Этот ближайший родственник королевского дома, который однажды взойдет на трон Франции как король Генрих IV , был сыном короля Антуана и ярой протестантки Жанны д"Альбре, когда-то принесшей в приданое потомку Бурбонов маленькое пиренейское королевство. С привлечением ко двору молодого Генриха Наваррского можно было лучше контролировать гугенотов и, кто знает, возможно, в будущем даже обратить в католичество их главу. К этому вскоре добавилось еще одно брачное предложение огромного политического значения: Елизавета Английская намекнула на свою заинтересованность в браке с младшим братом короля герцогом Анжуйским . Предложение, конечно, польстило Екатерине Медичи, хотя она не могла полностью положиться на искренность Елизаветы. Возможность этого брака и тем самым союза с Англией в будущем оставалась важным элементом в расчетах французской политики, так как здесь открывалась перспектива создать противовес испанской сверхдержаве.

Последующий ход событий в значительной степени определялся тем, что молодой король начал все больше вмешиваться в происходящее. Правда, его желание никогда не было определяющим фактором политической динамики: слишком много интересов, слишком много концепций сосредоточилось в раздираемой противоречиями Франции. Карл IX, как и Екатерина, стоял за независимую от партий монархию, но они не всегда выбирали одинаковые средства: Карл с юношеским честолюбием был готов пойти на риск. Екатерина же всегда была осторожной и осмотрительной. Оба могли рассчитывать только на ограниченную лояльность непримиримой католической группировки вокруг Гизов, сделавшей герцога Анжуйского своим предводителем. Но их противник с протестантской стороны тоже не был абсолютно свободен в своих действиях, так как и у протестантов имелось воинствующее крыло, которое трудно было держать под контролем. Знаменитая Варфоломеевская ночь августа 1572 г. явилась в определенной степени следствием этих отношений, при которых никто не мог быть истинным хозяином положения.

Но проследим за событиями по порядку. Теперь уже двадцатилетний Карл IX за долгие годы внутренних смут и тягостной зависимости от благосклонности Мадрида выработал стойкую неприязнь к Испании и, казалось, твердо решил вернуться при первой же возможности на прежний путь антигабсбургской политики. Она представилась, когда папа, не заручившись согласием Филиппа II и императора, сделал Козимо Медичи великим герцогом Тосканским. Опасаясь возможной реакции этих двух Габсбургов, имевших большие интересы в Италии, Козимо безуспешно искал поддержки у немецких принцев. Когда находившийся в то время в Ла-Рошели брат Вильгельма Оранского Людвиг Нассауский сообщил Карлу IX об этих обстоятельствах, король проявил заинтересованность: он предложил Козимо проект союза в обмен на перспективу территориального преимущества в Нидерландах, не посвятив в это свою мать. Первая попытка самостоятельно осуществить антигабсбургскую политику быстро потерпела неудачу из-за осторожной позиции флорентийцев, однако Карл продвигался дальше по намеченному им пути: судя по всему, в июле 1571 г. в Фонтенбло произошла встреча между ним и Нассау, в ходе которой обсуждался план завоевания и раздел Нидерландов между Англией, Францией и Вильгельмом Оранским.

Эта политика, даже при условии, что Англия пойдет на альянс, казалась крайне смелой; без поддержки Елизаветы она была просто авантюрой. Брак с герцогом Анжуйским никак не заключался, Герцог в случае брака с Елизаветой отказывался менять религию. У его младшего брата Алаисона, которого Екатерина ввела в игру вместо него, таких сомнений не было. Однако и эта попытка окончилась впустую, так как английская королева не собиралась отдавать свою руку только за красивые слона. Она потребовала Кале, что было слишком высокой ценой для Екатерины и Карла. Возвращение ко двору летом 1571 г. адмирала Колииьи имело две причины: во-первых, Екатерина и Карл ожидали от его присутствия положительного влияния на переговоры о браке с Наваррой, во-вторых, облегчения взаимопонимания с Англией. Колиньи предпочел бы не ограничивать свободу своих действий близостью к центру королевской власти. Что касалось войны против Испании и помощи Нидерландам, он скептически относился к связи с политикой короны и охотнее бы сам связался с Англией. Однако Нассау при контактах с Карлом IX слишком далеко продвинул дела, и требовалось присутствие Колипьи при дворе, чтобы держать под контролем события и активное крыло протестантов. Как бы ни старался Карл IX в эти дни объяснить спою собственную политическую линию, ему должно было быть ясно, что без твердой надежды на помощь Англии завоевание Нидерландов было неосуществимо. Объявление войны Испании, вероятно, сделало бы невозможным столь важный по внутриполитическим причинам брачный союз Генриха Наваррского и Маргариты Валуа, против которого непримиримые католики вели борьбу.

Это была ситуация без ясной перспективы, к которой добавилось объявление войны Испании Вильгельмом Оранским, немецким покровителем и вождем нидерландских протестантов. Карлу IX не удалось до сих пор создать предпосылки для активного вмешательства в этот конфликт. Англия в новой ситуации была готова к заключению союза, однако ее действия носили чисто оборонительный характер и не обязывали Елизавету поддерживать наступление.

На зондирование Альбы в отношении французской позиции в этом конфликте Карл IX отреагировал поспешным заверением в благожелательном нейтралитете; в мае он также дезавуировал операции Людвига Нассауского, которые привели к оккупации Моиса и Валансьена. Колиньи в июле 1572 г. решил сам выступить в поход против Альбы во главе протестантской армии. Чтобы помешать этому, Карл IX дал согласие на акцию, при которой протестантский контингент под командованием сеньора де Жанлиса должен был занять Като-Камбрези, но так, чтобы тайная поддержка короны не стала явной. Эта операция нужна была в первую очередь для выигрыша времени. Однако самоуправство Жанлиса, который вопреки заданию попытался снять осаду с Монса и при этом был взят в плен, привело к драматическому обострению ситуации. Карл IX снова попытался снять с себя ответственность и даже поздравил Альбу с успехом, но его сильно скомпрометировали найденные у Жанлиса документы и вырванные под пыткой признания. Намерение Колиньи вести борьбу против Альбы в союзе с королем или без него теперь стало очевидным. Екатерина Медичи умоляла своего нерешительного сына не поддаваться уговорам адмирала. В конце июля королевский Совет категорически отверг всякую мысль о войне с Испанией. Разумеется, во время этих бурных событий и дискуссий дело доходило до яростных перепалок, и многие, иногда неправильно понятые высказывания, что бы они ни значили, принимались как доказательство угрожающего поведения Колиньи и его сторонников.

У противников адмирала создалось впечатление, что события грозят выйти из-под контроля и следует опасаться восстания гугенотов, в распоряжении которых имелись войска общей численностью около 15 000 человек. Опасность, исходившая от неконтролируемого адмирала, в окружении Екатерины Медичи, к которому принадлежали Анжу , молодой герцог Гиз и многие члены королевского Совета, способствовала возникновению убеждения, что устранение адмирала является единственным средством спасти положение. В пятницу 22.08.1572 г. сразу после того как состоялась долгожданная свадьба Генриха Наваррского и Маргариты Валуа, произошло покушение на Колиньи. Адмирал был серьезно ранен, но остался жив.

Карл IX был потрясен этим происшествием и назначил немедленное тщательное расследование. Находившиеся в Париже протестанты пришли в величайшее волнение. Ситуация, которую с помощью убийства Колиньи, надеялись взять под контроль, крайне обострилась. Испуганные перспективой, что король, узнав об их причастности к покушению, откроет их заговор, люди из окружения Екатерины Медичи, судя по всему, ухватились за мысль одним ударом обезглавить всю протестантскую партию, то есть устранить всех вождей, собравшихся в Париже с Колиньи. Вероятность удара со стороны протестантов помогла убедить неуверенного и легко внушаемого Карла IX дать разрешение на эту кровавую акцию, ограниченную кругом от 20 до 30 жертв.

Только события развивались иначе, чем было запланировано. На рассвете 24.08.1572 г. началось уничтожение руководителей гугенотов. Колиньи был убит у себя дома людьми герцога Гиза. Но среди парижского населения образовались радикальные группы, которые убивали протестантов, а иногда не щадили и католиков. То, что происходило в Париже, уже никто не мог контролировать. Только через три дня, 27.08 в городе восстановилось спокойствие, но вскоре после этого подобные эксцессы произошли в других городах. Многие вопросы, связанные с Варфоломеевской ночью и ее последствиями в провинции, остаются открытыми. Полагают, что в Париже она стоила жизни 1500 - 2000 человек; ответственность за нее окончательно не выяснена и, возможно, никогда не будет выяснена. Однако достоверно известно, что никто не хотел того, что произошло. Протестантская партия лишилась своей верхушки, но не все протестанты, проживавшие в Париже, были убиты, как это часто утверждалось.

При объяснении резни нужно, безусловно, принимать во внимание ряд социально-исторических и социально-психологических факторов. Именно в Париже пустил корни воинствующий, даже фанатичный католицизм. «Простой люд», маленькие люди, не принадлежавшие к привилегированным ремесленникам или купцам, среди которых число протестантов было очень большим, твердо стояли за старую веру. Столица в этом отношении всегда была опорой непримиримой католической партии, группировавшейся вокруг Гизов и Анжу . Но простое возложение ответственности за кровавую бойню на расплывчато определяемую «народную массу» было бы слишком упрощенным ответом. Фанатичные группы, которые в ночь с 23 на 24.08 и после этого участвовали в кровавой резне, кроме социально непривилегированных низов, в значительной степени состояли из представителей того слоя, который обогатился за счет конфискованной собственности гугенотов и, по эдикту 1570 г., должен был вернуть состояние или опасался этого. Последнее слово о рождении идеи, ходе и глубинных причинах Варфоломеевской ночи остается за будущими исследователями. Карл IX согласился на ограниченную акцию под сильным давлением, однако перед парламентом 26.08 он взял на себя ответственность за случившееся. Якобы протестанты, так он объяснил, готовились к открытому бунту, его трон, его жизнь и жизнь королевской семьи находились в опасности. Состоялся суд над Колиньи (посмертно), те из его ближайшего окружения, кто пережил резню, по всей форме были приговорены к смерти и казнены. То, что ужасные парижские события сопровождались радостными поздравлениями католических государств, прежде всего Испании и паны, сегодня нам кажется извращением и может пониматься только как религиозный энтузиазм того времени, так как тогда с обеих сторон шла борьба не за хорошую жизнь на земле, а за спасение бессмертной души. В протестантских странах был подорван авторитет короны, и все заверения короля, несмотря ни на что, оставить без изменения Сен-Жерменский эдикт, не могли ничего изменить. Разве только они показали современникам, что носитель короны с 23.08 по 26.08 не был хозяином положения.

Неполные два года, которые оставались физически все более деградировавшему королю, жившему отныне под величайшим душевным бременем, отмечены анархией и гражданской войной, и в это время началась реорганизация чудовищно пострадавшего, но не сломленного протестантизма, адепты которого воспринимали события августа 1572 г. как Божие испытание, из которого они вышли с несокрушимой уверенностью в себе.

До сопротивления короне и военных операций дело дошло главным образом в связи с осадой крепости Ла-Рошель и на юге Франции, в Лангедоке. После Варфоломеевской ночи Ла-Рошель отказалась принять направленного королем губернатора и упорно, но безуспешно осаждалась королевскими католическими войсками под командованием Анжу . Конец осады в июле 1573 г. был скреплен соглашением, которое позже под названием Булонского эдикта стало действительным для всей Франции. Это событие связано с сообщением о состоявшемся избрании Анжу королем Польши, к чему Екатерина Медичи стремилась после смерти последнего Ягеллона (1572), борясь против кандидатур нескольких протестантских принцев, а также царя и австрийского Габсбурга. В Булонском эдикте были сильно урезаны права, предоставленные Сен-Жерменским эдиктом 1570 г.: при общей свободе совести свобода отправления культа была ограничена Ла-Рошелью и некоторыми другими городами, права на свободу религии для дворянских землевладельцев сохранялись теперь при определенных условиях. Протестанты Лангедока, которые перед этим заключили перемирие с губернатором региона, умеренным католиком по имени Данвилль из рода Монморанси, родственником Колиньи, были недовольны этими условиями и на многочисленных собраниях в Ниме и Монтобане приступили к формулированию собственных требований. Они предложили их Карлу IX в памятной записке. Эти требования касались, в частности, свободы совести и отправления культа во всем королевстве, освобождения от предписаний и налогов, противоречивших протестантской религии, установления большей правовой защищенности, которая должна была гарантироваться введением «состоящих из двух равных частей палат», то есть сформированных из протестантов и католиков судов. В центре перечисления этих требований стоял, правда, вопрос о широком предоставлении гарантий, которые бы обеспечили готовность приверженцев Кальвина к окончательному умиротворению и реинтеграции в государство: гугеноты Лангедока внесли предложение об интернациональной гарантии, осуществлявшейся Англией, Швейцарскими кантонами или немецкими принцами. На эти условия, неприемлемые с точки зрения монархии, заботящейся о полном обладании властью, Карл IX отреагировал сдержанно, но не обрывая нити переговорного процесса.

Летом и осенью 1573 г. двор был занят избранием Генриха Анжуйского королем Польши. Карл IX не был опечален возможностью удаления из Франции нелюбимого брата, представлявшего опасность как центр притяжения непримиримых католиков. Екатерина Медичи охотно оттянула бы отъезд как можно дольше, не в последнюю очередь по причине быстро ухудшавшегося состояния здоровья Карла, что подавало герцогу Анжуйскому надежду на обмен польской короны на французскую. Король Польши в ноябре отправился в свое королевство. Екатерина сопровождала его до Нанси. По пути, в Бломоне, она встретилась с Людвигом Нассауским, которому, по трудно объяснимым мотивам, она еще раз предложила план совместной интервенции в Нидерланды. По-видимому, она старалась обеспечить своему сыну беспрепятственный проезд через владения протестантских немецких принцев, так как письменное обязательство Нассау, несмотря на все старания, ничего не могло дать.

“КАРЛ IX”

Мари-Жозеф Шенье проявлял огромную энергию, добиваясь разрешения на постановку трагедии “Карл IX”. Он писал листовки, памфлеты, печатные обращения к Французскому театру. “Театр дамочек и рабов, — восклицал Шенье, — более непригоден для людей и граждан. Блестящим драматическим поэтам недоставало одного: о, разумеется, не гения; им не хватало настоящей аудитории. Если тирания и рабство осмеливаются еще показываться открыто, пусть осуждают их со сцены театра, соперничая с театром древних Афин...”

Шенье обратился с петицией в Учредительное собрание: “Поддержите меня в тяжелой деятельности, которую я взял на себя. Отныне я насчитываю в числе непримиримых врагов всех тех, которые обязаны своим существованием сословным предрассудкам и которые с сожалением вспоминают о временах крепостничества. Я хочу иметь в числе своих друзей всех, кто любит отечество, всех настоящих французов. Вы даете великий пример миру. Остатки феодального здания скоро рухнут под напором высокого собрания, которое вы представляете. Мы увидим, как исчезнут титулы, антиобщественные перегородки, бессмысленные различия между людьми”.

Печатные и устные выступления Шенье в пользу постановки его трагедии, слухи, сплетни и пересуды — все это вызывало огромный интерес к “Карлу IX”. Самый сюжет трагедии живо перекликался с волнующими темами современности. Шенье изображал избиение гугенотов в знаменитую Варфоломеевскую ночь 24 августа 1572 года как плод интриг придворной клики и разоблачал фанатизм католического духовенства и деспотизм королевской власти.

Драматург трактовал эгоистическую фигуру Карла IX как символ дурного монарха, не считающегося с интересами своих подданных. В противовес этому королю Шенье выдвигал образ Генриха Наваррского, симпатичного властителя, преданного народу, готового защищать его интересы.

Неудивительно, что трагедия Шенье, остро ставившая проблему королевской власти и ее отношения к народу, всполошила реакционный лагерь, настаивавший на безусловном запрещении трагедии.

Неустанная энергия Шенье накаляла атмосферу в среде парижских театралов. Наконец, в зрительном зале Французского театра разыгралась манифестация в защиту “Карла IX”. 19 сентября шла трагедия Фонтенеля “Эрисия”. Едва взвился занавес, как в зрительном зале поднялся шум и крики:

— “Карла Девятого”! Требуем “Карла Девятого”! “Карла Девятого”!

Находившийся на сцене актер Жерар приблизился к рампе и недоуменно спросил у публики, кого она вызывает: не автора ли новой трагедии?

— Мы хотим видеть трагедию господина Шенье “Карл Девятый”.

Окончательно растерявшись, Жерар оставил сцену. Его сменил Флери.

Один из зрителей, поднявшись в партере, взял слово:

— Мы требуем постановки “Карла Девятого”. Эта трагедия господина Шенье, насколько мы знаем, имеется в театре. Почему же мы ее не видим на сцене?

— Достопочтенные господа, — сказал Флери с почтительным поклоном, — Французская комедия рада удовлетворить желания своих зрителей. Но мы еще не приступали к репетициям этой пьесы, так как разрешение еще не получено.

Слова Флери привели в ярость зрительный зал. Раздались громкие крики:

— Не надо разрешения! К черту разрешение! Снова заговорил оратор из партера.

— Зачем разрешение? Эра деспотизма цензуры кончается. Мы хотим видеть и слышать то, что нам нравится.

Громкие аплодисменты раздались в ответ на эту реплику. Флери ответил:

— Что же, вы приказываете нам нарушить законы, чтимые нами на протяжении ста лет?

— А кто установил эти законы? — раздались голоса из зрительного зала.

В результате этого острого диалога между Флери и зрителями было решено, что актеры обратятся за разрешением к городским властям. При этом зрители потребовали, чтобы им был сообщен со сцены ответ муниципалитета. Флери, отвесив низкие поклоны, удалился. Публика успокоилась. Началось представление.

Мэр Парижа Байи, приняв делегацию актеров Французского театра, не решился самолично разрешить постановку “Карл IX”. Он передал дело на рассмотрение общего собрания представителей Коммуны Парижа. Затем дело перешло в Учредительное собрание. Комиссия из трех лиц получила поручение рассмотреть пьесу.

Тем временем Шенье продолжал выпускать листовки и воззвания. Он призывал “сбросить ненавистное иго инквизиции мысли и объединить голоса, требуя именем свободы скорейшего представления “Карла IX”.

Наконец, театр получил разрешение на постановку. Актеры, еще недавно протестовавшие против постановки “Карла IX”, примирились с обстоятельствами, вынудившими их согласиться. Каковы были эти обстоятельства?

26 августа 1789 года Собрание приняло “Декларацию прав человека и гражданина”. Эта декларация отменяла феодальную собственность в пользу собственности буржуазной и утверждала принципы буржуазной свободы, определяя ее как “право делать все, что не вредит другому”. Эта декларация указывала, что “закон может запрещать лишь действия, вредные для общества”.

В соответствии с основными положениями “Декларации” были выдвинуты требования об уничтожении театральных монополий как феодального пережитка и о предоставлении права открытия новых театров.

Таким образом, и в области театра был выдвинут принцип свободной конкуренции. Французскому театру, если бы он отказался пойти по пути нового, революционного репертуара, грозила перспектива утратить зрителей. Очевидно, это обстоятельство заставило Моле, Флери и других актеров из реакционного лагеря примириться с введением в репертуар “Карла IX”.

Актерский комитет Французского театра распределял роли трагедии Шенье. Сен-Фаль отказался от роли Карла IX. Он предпочитал сыграть симпатичного Генриха Наваррского. Тальма без особых затруднений получил роль Карла IX.

Репетиции шли усиленным темпом.

Между тем на другой, более обширной исторической сцене развертывались значительные события. В Версале подготовлялся контрреволюционный переворот. Говорили, что Людовик XVI собирается бежать в Мец и оттуда начать войну с мятежным Парижем. Рабочие и городская беднота испытывали тяжелую нужду. В провинции происходили восстания, и это затрудняло подвоз хлеба к столице.

5 октября народ двинулся в Версаль и заставил короля явиться в Париж. Учредительное собрание, состоявшее в большинстве своем из привилегированных сословий и верхушки финансовой и торговой буржуазии, было напугано выступлением парижских масс. Оно стало заботиться о том, чтобы сохранить буржуазную и помещичью собственность от “нарушителей спокойствия и порядка”.

Эти события незамедлительно отразились на судьбе новой постановки Французского театра. Неожиданно комитет Французского театра получил следующую выписку из протокола общего собрания Коммуны Парижа от 12 октября 1789 года:

“Общее собрание приняло решение по предложению одного гражданина отменить и отсрочить объявленное в афишах представление трагедии под заглавием “Карл IX”. Мотивировалось это предложение тем, что при тех обстоятельствах, когда столица счастлива принимать у себя августейшего монарха и королевскую семью, каждый подданный стремится видеть мир, порядок и счастье во дворце наших королей; что необходимо наблюдать, чтобы ни одно театральное представление не могло породить чувств, противоположных тем, которые воодушевляют подданных лучшего и любимейшего из королей”.

Мотивировка запрещения “Карла IX” характерна для настроений Учредительного собрания, боявшегося самостоятельного народного движения и в подавляющем большинстве своем настроенного монархически. Собрание нуждалось в королевской власти, так как видело в ней защиту от напора широких масс. Да и в самих массах еще в этот период революции наблюдалось двойственное отношение к королю и монархии. С одной стороны, они считали короля другом контрреволюционных дворян и попов; с другой стороны, в массах жила еще вера в доброго короля, к сожалению, окруженного дурными советниками. Сам Шенье, автор “Карла IX”, ненавистник тирании и фанатизма, не выходил за пределы буржуазного конституционализма и считал, что беды нации проистекают от испорченности “придворном клики.

Новые посягательства на трагедию Шенье не ослабили волю драматурга. Он ответил письмом, в котором указывал, что "Карл IХ” в полной мере удовлетворяет требованиям нравственности и не может внушить ничего, кроме ненависти к фанатизму, тирании, убийствам и междоусобным войнам.

В результате новых хлопот и волнений пьеса все-таки была разрешена к представлению.

“Карл IX” впервые был поставлен 4 ноября 1789 года. Этот день стал историческим. Партер, возбужденный событиями, происходившими в пьесе, наэлектризованный революционными идеями, восторженно принимал пламенные стихи Шенье.

Впервые был показан и а сцене король, отдающий приказ истреблять своих подданных, король, о котором еще так недавно с трибуны Национального собрания Мирабо бросил крылатую фразу: “Я вижу отсюда окно, через которое бесславный Карл IX стрелял в своих подданных, все преступление которых заключалось в том, что они иначе служат богу, чем он”.

Когда Тальма произнес устами Карла IX следующие стихи:

Я предал отечество, честь и законы поправ,

И громы немедля убьют нарушителя прав,—

Мирабо, сидевший в ложе, первый подал знак к рукоплесканиям. Они возобновились с удвоенной силой, когда Тальма продолжал:

Эта гробница, Бастилии гнет вековой.

Рухнет однажды под властной рукой.

Зрительный зал пришел в страшное волнение: зрители в партере вскочили со своих мест и потребовали повторения этих стихов.

Современники рассказывают, что Дантон, находившийся в зале, сказал:

— Если “Фигаро” убил знать, “Карл Девятый” убьет монархию.

После окончания спектакля стали вызывать автора.

Тальма, взяв под руку Шенье, подвел его к рампе. Публика с триумфом проводила автора до его жилища.

“Карл IX” неизменно делал большие сборы. Зрительный зал бурно реагировал на тирады против фанатизма и королевской тирании. Демократические зрители резко выражали свое негодование против преступных советников Карла IX и в лице Генриха Наваррского видели прообраз “идеального монарха”.

Аристократы бойкотировали спектакли. Брат короля прислал “гг. актерам королевской труппы” извещение о том, что с наступающего первого января он отказывается от своей ложи в театре.

В реакционных газетах, субсидируемых королевским двором, появились протесты против трагедии, “написанной Шенье под диктовку Плутона, причем чернильницу держал сам дьявол”.

Отвечая на яростные атаки реакции, Шенье сочинял резкие стихотворные памфлеты:

Старые бары, шуты и попы, куртизанки -

Bсe на меня ополчились.

Оппозиция была беспомощна. Зрители неустанно наполняли театр.

За кулисами, как и в зрительном зале, шла борьба двух лагерей. С одной стороны, выступала революционная группа, называемая красной эскадрой. Во главе ее находился Тальма, разделявший успех автора мастерским исполнением роли Карла IX. Дюгазон и г-жа Вестрис примыкали к группе красных. Сюда же входили комик Гранмениль и Жак Граммон.

На стороне черных, или аристократов, было руководящее ядро труппы: Моле, Флери, Ноде, Сен-При, г-жи Конта, Рокур, Жоли.

Борьба вокруг “Карла IX” обострила политические разногласия между двумя группами театра. Французская комедия лишилась покровительства короля. Парижский мэр Байи распоряжался в театре, как хозяин.

В конце 1789 года делегация актеров отправилась к парижскому мэру для выяснения взаимоотношений между театром и городскими властями.

Черные были немало смущены самим фактом отправления делегации к новым властям в лице буржуазного городского управления. В мемуарах Флери мы находим следующее замечание: “Надо сознаться, что мы были весьма унижены необходимостью идти в городское управление. Мы, собственные актеры короля, мы вызваны к мэру города. Мы никак не могли освоиться с сочетанием понятий театра и городского управления”.

В результате переговоров актерской делегации с Байи было решено, что Французский театр переименовывается в “Театр нации”. По требованию черных, представленных в делегации большинством, актеры, принимая звание актеров Театра нации, в то же время сохраняли за собой звание “собственных актеров короля”.

Между тем представления “Карла IX” продолжались с неослабевающим успехом. После тридцать третьего спектакля “Карл IX” был запрещен.

Революционная общественность не желала примириться с этим запрещением. Партер неоднократно неистовствовал перед поднятием занавеса, требуя возобновления “Карла IX”.

Ища популярности у народа, вождь крупной либеральной буржуазии Мирабо, этот случайный попутчик революции, вскоре ставший продажным агентом короля, организовал в зрительном зале Французского театра демонстрацию. От имени депутатов Прованса он предъявил требование поставить “Карла IX”.

В этот вечер, 21 июля 1790 года, был объявлен “Эпименид”. Когда поднялся занавес и на сцене уже находились Ноде, Тальма и м-ль Ланж, сильный шум в зрительном зале не дал возможности начать спектакль.

Как только публика немного стихла, зазвучал хорошо знакомый большинству парижан голос Мирабо. От имени провансальских депутатов он предъявил требование поставить “Карла IХ”. Выдвинувшись к рампе, Ноде от имени французского театра заявил, что, к крайнему прискорбию, требование почтеннейшей публики невыполнимо, так как г-жа Вестрис больна, а Сен-При нет в Париже. Ноде, видя настроение зрительного зала, не решился сослаться на королевский запрет. Он предпочел отговориться техническими причинами.

Тут произошло нечто неожиданное. Тальма, сделав жест, просящий тишины, сказал:

— Граждане, мадам Вестрис действительно больна, но я отвечаю за то, что она будет играть и что она даст вам это доказательство своего патриотизма. Роль кардинала прочтут по тетрадке.

Бурей рукоплесканий приветствовал зрительный зал это заявление. Через два дня спектакль состоялся. Г-жа Вестрис играла Катерину Медичи. Жак Граммон прочел роль кардинала Лотарингского. Таким образом, красные Французского театра одержали блистательную победу.

После спектакля, восторженно принятого публикой, за кулисами разыгралась бурная сцена.

Ноде, освистанный партером и взбешенный поступком Тальма, набросился на него и ударил по лицу.

Последовал вызов на дуэль. Шенье и Палиссо — два драматурга — были секундантами Тальма.

Ноде и Тальма дрались на пистолетах.

Страдавший сильной близорукостью Тальма стоял на расстоянии двадцати шагов от Ноде и не мог разглядеть противника. Он неуверенно поднимал и опускал руку с пистолетом.

— Что вы ищете? — спросили Тальма секунданты.

— Я ищу Ноде! — ответил Тальма.

Тогда Ноде приблизился на несколько шагов. Прозвучал выстрел. Пуля пролетела мимо.

Ноде выстрелил в воздух.

Внешне инцидент был исчерпан. Однако резкое настроение против Тальма среди черных не было рассеяно, оно накоплялось исподволь.

По существовавшей традиции, перед возобновлением спектаклей после пасхального перерыва кем-нибудь из актеров Французского театра произносилась вступительная речь. Эта речь составлялась определенным образом. В ней делались комплименты зрителям, высказывались надежды на их дальнейшую благосклонность и намечались перспективы предстоящего сезона.

На сей раз произнесение речи было поручено Тальма. Не совсем по шаблону была составлена эта речь. По просьбе Тальма ее написал Шенье, и она носила полемический характер. Дело в том, что при закрытии сезона 20 марта Дазенкур произнес заключительную речь, в которой указал на некоторые конфликты, возникшие в последнее время между партером и актерами. Представитель реакционной части труппы сетовал на то, что Французский театр подвергается “прискорбным нападкам”.

“Завистливое недоброжелательство, источники которого мы позволим себе не разоблачать здесь, хочет восторжествовать над нашими обычаями и в течение нескольких месяцев старается сдержать и обескуражить наше рвение”.

Вот на эту-то речь Дазенкура и собрался ответить Тальма. Он прибег к темпераментному перу Шенье.

Как и следовало ожидать, речь, составленная Шенье, была забракована верхушкой Французского театра. Тальма представил ее на утверждение парижского мэра, который наложил резолюцию: “Не возражаю”.

Тем не менее руководство театра поручило актеру Ноде составить речь в традиционном стиле. И эта речь была утверждена мэром.

Шенье не успокоился на этом. При полном сочувствии Тальма, он отпечатал в типографии свой текст речи, прибавив при этом, что она была забракована верхушкой театра:

“Актеры не допустили г. Тальма прочитать печатаемый ниже текст. Им дали права гражданина, но они боятся говорить, как граждане. Некоторые лица из Французской комедии одержимы духом аристократизма, но большие болезни требуют сильнодействующих лекарств”.

Летучки с речью, предназначенной для Тальма, распространялись по залу.

В них звучали патриотические фразы, далеко не соответствовавшие настроению большинства актеров Французского театра:

“В недрах великой нации рождается свобода. Она распространяет свое влияние на все стороны жизни нашей родины. Она воздействует на изящные искусства: сцена, навсегда избавленная от оков произвола, станет тем, чем она должна быть, — школой нравов и свободы. Уже не раз философия поднимала свой голос на наших подмостках, но как он был сдержан и робок, когда приспешники тиранов в любой момент могли заставить его замолчать, когда небольшая кучка людей смела ограничивать гений, когда один тайный приказ об аресте доказывал разуму, на чьей стороне сила”.

Речь Тальма распространяется в зале, вызывая возбуждение среди зрителей. А на сцене появляется Ноде со своей пустой, бесцветной речью. В ней есть один демагогический пассаж, кивок в сторону демократического партера: “В интересах наименее обеспеченных зрителей в этом сезоне им будет дана возможность посещать спектакли и видеть шедевры репертуара, так как в зале будет устроено шестьсот мест по пониженным ценам, причем добавочные места ничуть не стеснят остальных зрителей”.

Это обещание, впрочем, так и осталось невыполненным.

Между тем за кулисами разыгралась следующая сцена. За минуту до выхода Ноде бледный, взволнованный Тальма, одетый, как подобает в подобных случаях, держа в руке текст речи, составленный Шенье, хотел выбежать на сцену и был насильно задержан стоявшими возле него актерами.

Этот день — 12 апреля 1790 года — провел резкую грань между Тальма и красными, с одной стороны, и черными — с другой.

Раскол углубляется очень быстро. Черные, желая всячески очернить Тальма в глазах аристократической части зрителей, повели против него кампанию. Они распространяли слух, что Тальма и Шенье, чествуемые патриотами-единомышленниками, кричали: “Актеры — аристократы, и их следует вздернуть на фонаре!”

История с возобновлением “Карла IX”, о которой было рассказано выше, вызвала усиление борьбы черных против Тальма. Они утверждали, что Тальма в корыстных целях организовал демонстрацию марсельских патриотов, возглавляемых Мирабо. Реакционная печать подхватила эту ложь.

Тальма решил обратиться к Мирабо со следующим письмом:

“Сударь, я прибегаю к вашему великодушию, чтобы оправдаться в тех клеветнических обвинениях, которые стараются возвести на меня враги. Согласно их утверждению, не вы требовали постановки “Карла IX”, а я сам интриговал, чтобы вынудить своих товарищей возобновить представление этой пьесы. Продажные писаки публично заявляют то, что подсказывает им злоба”.

Мирабо не замедлил откликнуться:

“Разумеется, сударь, вы можете утверждать, что я требовал “Карла IX” от имени провансальских депутатов, что именно я настаивал на этом представлении. Вы можете это утверждать, потому что это правда, — и правда, которой я горжусь. Враждебность, которую проявили господа актеры по этому поводу, если верить по крайней мере слухам, доказывает неуважение к публике и основывается на доводах, лежащих вне их компетенции; не им дано судить о том, является ли произведение, законно показанное на сцене, бунтовщическим или нет. Их отношение к этому вопросу было в высшей степени странным и политически недопустимым”.

Мирабо заканчивал письмо следующими словами:

“Как бы там ни было, обстоятельства дела таковы, и я охотно под ними подписываюсь”.

Эта переписка была опубликована и дала толчок к новой полемике между реакционной печатью и революционной общественностью. Обличительные статьи, памфлеты, брошюры, мгновенно распространявшиеся по городу, яростно нападали на Французский театр, упрекая его в “негражданственности” и разных преступлениях против нации. Дешозаль в памфлете “Донос на французских комедиантов” подчеркивал реакционность руководящей верхушки театра. Театр в свое оправдание выпустил несколько листовок и памфлетов. Они были очень слабо аргументированы и большого успеха не имели.

В ту пору в зрительном зале уже произошло расслоение. Публика лож заметно редела. В партер притекали новые, демократические зрители, заинтересованные политической остротой нового репертуара. Поэтому большинство зрительного зала оказалось на стороне красных.

Черные продолжали борьбу против Тальма. Их возмущало, что он ориентируется на нового зрителя, что он нарушает аристократические традиции театра, заигрывает с плебеями как новыми хозяевами положения. Надо было скомпрометировать патриотизм Тальма, лишний раз оскорбить и унизить его.

За это дело взялся Ноде, особенно ненавидевший своего товарища по труппе. Он распространил клевету о том, что в исторический день взятия Бастилии Тальма трусливо запрятался на чердак, чтобы не принимать участия в уличных стычках.

Тальма, упорно стараясь разоблачить ложь, выставил со своей стороны свидетелей.

Тогда Ноде прибег к новой клевете: он хвастал, что публично избил Тальма и Шенье.

Шенье ответил письмом в газетах. Он указывал, что г. Ноде распространяет ложные сведения об избиении Тальма и автора этого опровержения. “Это не соответствует действительности, но нее же, — писал Шенье, — я вынужден носить с собой пистолеты для личной защиты с того времени, как “Карл IX” сделал моими врагами всех жалких рабов, с того времени, как многие из этих жалких рабов, пользуясь небдительностью закона и малодушием властей, публично хвастают, что они стали отъявленными бандитами”.

Тальма ответил в свою очередь. Он сообщил читателям о том насилии, которому он подвергся со стороны Ноде, представителя черных Французского театра:

Впервые официально Тальма назвал своих врагов черными. Этот термин был уже обиходным для тех депутатов Собрания, которые считались защитниками феодальных привилегий и врагами свободы.

Карл IX , Шарль-Максимильен; — предпоследний король Франции из династии Валуа, с 5 декабря 1560 года. Сын короля Генриха II и Екатерины Медичи. Его мать была при нём регентом до 17 августа 1563 года. Правление Карла ознаменовалось многочисленными Религиозными войнами и Варфоломеевской ночью — печально знаменитым массовым истреблением гугенотов.

Карл IX (1550—1574), король Франции с 1560 года.

Шарль Валуа родился 27 июня 1550 года в королевском замке Сен-Жермен-ан-Лэ. До восшествия на престол носил титул герцога Орлеанского.

Карл IX Франции, с ракеткой (1552, рисунок объяснить Жан Клуэ)

Франсуа Клуэ, Портрет Карла IX, 1561
Музей истории искусств, Вена

После смерти старшего брата Франциска II в 1560 году унаследовал его трон в 10-летнем возрасте. Был коронован в Реймсе 15 мая 1561 года; первые годы регентшей была мать, Екатерина Медичи.

Канцлер Мишель де Лопиталь рекомендует королеве освободить участников Амбуазского заговора. Во время коллоквиума в Пуасси королева-мать надеется привести к согласию партию католиков, представленную кардиналом Лотарингским и партию протестантов, представленную Теодором Безой, но тщетно. Гугеноты не идут ни на какое сближение с католиками. 16 ноября 1561 резня в Каоре, закончившаяся гибелью 30 протестантов делает дальнейшие переговоры невозможными. 1 января 1562 эдикт Сен-Жермен-ан-Ле разрешает протестантам отправление культа вне пределов городских стен.

Тем не менее, резня в Васси заставляет протестантов во главе с принцем Людовиком Конде взяться за оружие. Одержав несколько побед они оказались разбитыми Франсуа де Гизом в битве при Дрё 19 декабря 1562. Принц Конде попал в плен, но протестанты смогли захватить другого лидера католиков — Монморанси. 4 февраля 1563 Франсуа де Гиз осаждает Орлеан и 24 февраля погибает от трех выстрелов из пистолета в спину. 19 марта Амбуазский эдикт устанавливает первое хрупкое перемирие. 19 августа 1563 Карл достигает совершеннолетия, но реальная власть остаётся в руках Екатерины Медичи.

Гобелен с изображением мяча, в Тюильри в Париже в 1573 в честь польских послов. Гобелен является одной из серии, известной как "Валуа Гобелены", придворные праздники от Екатерины Медичи.

Амбуазский мир (1563 — 1566)

Амбуазский эдикт не удовлетворил никого и с трудом претворялся в жизнь. Запрет на отправление протестантского культа в городах, учитывая тот факт, что во многих городах и провинциях гугеноты составляли большинство, просто не мог легко прижиться.

В марте 1564 начинается Великая поездка по Франции, организованная королевой-матерью, с целью показать короля народу и страну королю. Планировалось также умиротворить таким образом королевство — маршрут проходил через самые горячие точки королевства начиная с Санса и Труа в Шампани.

30 апреля 1564 кортеж вступает в Лотарингию и останавливается в Бар-лё-Дюк в период с 1 по 9 мая. Карл Лотарингский и его супруга Клод, сестра самого Карла IX крестят своего отпрыска Генриха 6 месяцев от роду. Карл и Филипп Испанский приглашены в крёстные отцы юного принца. Правда, король испанский лично не присутствовал.

Далее маршрут королевского кортежа пролегал через Линьи-ан-Барруа, Дижон, Макон, Руссильон, Валанс и Авиньон. Во время пребывания в Руссильоне король подписывает Руссильонский эдикт, который устанавливает 1 января в качестве первого дня года на территории всего королевства.

После трехнедельного перерыва путешествие продолжилось. В Салон-де-Прованс королева встречается со своим астрологом Нострадамусом. Затем — Экс-ан-Прованс, столица Прованса, где заседал его парламент, Йер, где двор отпразновал Троицу, а после — Тулон и Марсель, празднично встретивший дорогих гостей.

В целом можно сказать, что умиротворение Прованса удалось.

В Лангедоке юный король проезжает через Монпелье, Нарбонн и Тулузу. В протестантских городах Гаскони его встречают почтительно, но сдержанно. В Монтобане (20 марта 1565) пришлось договариваться о разоружении города, который выдержал три осады Блеза де Монлюка. Католические Тулуза и Бордо оказались более спокойны.

Кортеж заезжает в Байонну 14 июня, через Мон-де-Марсан. Екатерина Медичи преследовала этим две цели: увидеться с дочерью — королевой Испании, что удалось, и заключить договор с Испанией, что не получилось.

В июле двор снова пересекает Гасконь, а в августе и сентябре — Шаранту. В этих регионах с протестантским большинством перемирие крайне хрупко, и протестанты крайне неохотно подчиняются Амбуазскому эдикту. Тем не менее, короля встречают с величайшей лояльностью. Единственные неурядицы происходят в Ла Рошели, где протестанты выражают недовольство, и в Орлеане, где короля встречают уличные беспорядки.

В 1566, король останавливается в Мулене, где было решено инициировать многочисленные реформы. По предложению Мишеля де Лопиталя был принят Муленский эдикт, утверждавший неотчуждаемость королевского домена.

Карл IX, кисти Франсуа Клуэ, 1571, уголь, сангина, 353 x 252 мм, Париж, Национальная Библиотека Франции.

В июне 1566 в Памье, несмотря на королевское умиротворение беспорядки возобновляются и протестанты осаждают католические церкви. Католики отвечают настоящим террором: 300 убитых кальвинистов в Фуа.

В августе 1567 протестанты разрабатывают план похищения короля и его матери. 24 сентября Карл и Екатерина Медичи бегут в Мо.

29 сентября некоторых высокопоставленных католиков убивают в Ниме, а затем и в других городах Лангедока. Протестантские войска во главе с Конде и Колиньи доходят до Парижа.

Однако, протестантов разбивают в битве при Сен-Дени (коннетабль Монморанси) 10 ноября 1567, в битве при Жарнаке и в битве при Монконтуре (герцог Анжуйский). Наконец 23 марта 1568 Конде и Екатерина Медичи подписывают договор в Лонжюмо, подтверждённый мирным договором в Сен-Жермен-ан-Ле в 1570.

Portrait of Charles IX.

В дипломатическом плане Карл IX сближается с Англией и Священной Римской империей. Поговаривали даже о его возможном вступлении на имперский трон. В 1570 Карл IX женится на Елизавете Австрийской (1554-1592), дочери Максимилиана II, императора Священной Римской империи (1527-1576) и Марии Испанской. В марте 1571 король и королева торжественно въезжают в Париж. Ведущие деятели культуры того времени участвовали в организации торжеств.

Elisabetta d’Austria. Dipinto di François Clouet (1572) Louvre Parigi

Charles&Elisabeth

От этого брака родилась дочь Мария-Елизавета, умершая в возрасте пяти лет. Кроме того, король имел связь с Мари Туше, дамой де Бельвиль, которая родила ему сына Карла, впоследствии графа д’Овернь (с 1589), а потом герцога Ангулемского (с 1619).

Пока король охотится, королева-мать продолжает попытки примирения католиков и протестантов. Осенью 1571, Колиньи встречается с королём в течение нескольких дней.

Король, получивший некогда уроки Жака Амио, увлекался литературой. Известны стихи, принадлежащие его перу, а также "Трактат о королевской охоте", изданный впервые в 1625, переизданный Анри Шеврёлем в 1858.

Гийом-Габриель Лё Бретон представил ему в 1569 свою трагедию "Адонис".

Карл IX.

Брак сестры Карла Маргариты и юного протестанта Генриха Наваррского должен был, казалось бы, привести к длительному замирению сторон. Но 22 августа 1572, через несколько дней после свадьбы, происходит покушение на Колиньи. Боясь восстания, Карл IX по совету матушки и советников решается на ликвидацию лидеров протестантов, за некоторыми исключениями, в числе которых были двоюродные братья, принцы крови Генрих Наваррский и Генрих Конде.

Это решение спровоцировало Варфоломеевскую ночь 24 августа 1572, которая привела к гибели тысяч людей в Париже и других крупных городах Франции. Решительно настроенный удерживать порядок, король приказал прекратить кровопролитие начиная с утра 24 августа, но многочисленные призывы к спокойствию то и дело нарушались.

Эта трагедия явилась поворотной точкой в царствовании Карла IX. Попрание Сен-Жерменского эдикта и бесчинства, творимые королевским окружением, начисто уничтожают какое-либо доверие к королевской власти со стороны протестантов. Надолго покончено и с попытками мирного сосуществования, монархия окончательно вступила на путь полного искоренения протестантизма. Война возобновляется и приводит к осаде Ла Рошели.

В ввиду достаточно неожиданного и во многом загадочного характера развития событий, Варфоломеевская ночь всегда была поводом для дебатов. В частности, историков занимает вопрос о мере ответственности короля. Долгое время считалось, что резня была напрямую инспирирована короной. С XVII века Карла IX считали фанатиком, лично призывавшим к убийству. Памфлетисты и романтики утверждали, что король лично стрелял в протестантов, пробегавших под окнами его дворца, что достоверно не подтверждено.

Monogram Charles IX KK

После Варфоломеевской ночи

Здоровье короля всегда оставляло желать лучшего. Трагические события Варфоломеевской ночи травмировали его ещё больше. Назревает заговор против него и королевы-матери с целью посадить на трон Франциска (Франсуа) Алансонского. Заговор был раскрыт, но королю всё труднее переносить подобные удары судьбы. Он удаляется в Венсеннский замок, где слегает в постель. Его мучит лихорадка, дыхание затруднено и он умирает 30 мая 1574, не дожив месяц до своего двадцать четвёртого дня рождения. На следующий день Амбруаз Паре совершает вскрытие и устанавливает причину смерти — вторичный плеврит, развившийся на фоне туберкулёзной инфекции.

Преемником его стал младший брат Генрих, который ради французского престола отказался от польского. Существует версия, что именно он отравил Карла книгой, пропитанной ядом, которая предназначалась для Генриха IV Наваррского. Иные источники гласят, что это был Франсуа - самый младший из братьев Валуа. Однако все источники сходятся на том, что отравитель был подослан их матерью Екатериной Медичи

Овдовев в двадцать лет, юная королева Елизавета возвращается в Австрию. В 1576 она удаляется в монастырь клариссинок, который она и основала. Их дочь ненадолго пережила своих родителей.

Монограмма короля Карла IX на фризе в западной части южной стороне Кор Carrée Лувр, Париж, Франция

Короли и королевы Франции